Селеста Шабрильян - Грабители золота

В свое время доктору пришла счастливая мысль привезти в Австралию кое-какую обстановку и среди прочего пианино своих дочерей, которые были хорошими музыкантами. Это являлось для бедных девушек драгоценным развлечением, так как страна производила унылое впечатление. Общий вид Австралии ничем не напоминал Европу. Никакого общества, никакого гуляния. Климат здесь оказался очень отличным от английского. Три месяца в году местность была великолепной и зеленой, в остальное время она становилась выжженной лучами солнца или же заливалась потоками дождя. Вокруг Сент-Килды росла бедная растительность. Не находилось такого дерева или травы, которые не имели бы чахлого вида. Город Мельбурн был выстроен на этом берегу по мере того, как росло население из-за обнаруженного поблизости золота, но как мы уже сказали, его местоположение было неудачным.

Доктор отважно принялся за свою работу. Больных было с избытком. Они шли толпой, но это были бедняки, которые не могли заплатить за лечение. Изредка обращались к доктору и более состоятельные люди, но выгодная клиентура прибывала медленно, а деньги таяли быстро. Самые необходимые вещи стоили здесь очень дорого. Он часто упрекал себя за необходимость, как за излишество. Каждый день уменьшал надежду, рассеивал иллюзию. Невозможно выразить тревогу, испытываемую доктором Ивенсом. Со стоической покорностью судьбе, которая сопутствует тяжелым испытаниям, он не поверял своих мыслей жене. Но вся семья видела, что скоро наступит страшный момент, когда истощатся все ресурсы. Как-то миссис Ивенс закрылась в своей спальне, она почувствовала накануне нехватку денег. Открыв маленькую коробочку, она вынула из нее великолепное кольцо. Долго смотрела на него, целуя со слезами и повторяя:

– Мой милый изумруд, мой прекрасный изумруд, мне придется расстаться с тобой!

У миссис Ивенс не было ни одной драгоценности, кроме этого кольца и она тайком решила продать его, но прежде, чем это сделать, погрузилась в радостные воспоминания своей юности. Миссис Ивенс имела тогда всего одну фантазию, один каприз: в один из первых месяцев своего замужества она постоянно останавливалась перед выставкой драгоценностей и смотрела на это кольцо, которое ей нравилось до такой степени, что она мечтала о нем по ночам. Она не осмеливалась сказать мужу, что желала бы обладать такой роскошью, но каждый день приходила взглянуть, по-прежнему ли кольцо с изумрудом находится там. Один раз искушение было настолько сильным, что она вошла в магазин и поторговалась, чтобы доставить себе удовольствие, но вышла с тяжелым вздохом и сказала: «Это слишком дорого». На другой день она снова пошла взглянуть на драгоценности, но кольца с изумрудом там не оказалось. «Его продали, – сказала она себе со вздохом. – Как счастливы те, кто смог его купить!» И она почувствовала почти ненависть к неизвестному владельцу.

На другой день ей должно было исполниться девятнадцать лет. Англичане не празднуют дни святых, но они отмечают дни рождения. В тот момент, когда они садились за стол обедать, муж сказал ей: «У тебя грустный вид, а ведь сегодня праздник. Возьми, это мой маленький подарок тебе». И он протянул ей коробочку. Она так любила мужа, что с радостью приняла бы все, что исходило от него. Она поспешно открыла коробочку. Никогда ее изумление не было столь большим, никогда радость не заставляла ее одновременно смеяться и плакать. Миссис Ивенс не грезила – муж подарил ей то самое кольцо с изумрудом в ореоле маленьких алмазов. Она несколько раз спросила его, как он догадался. Помучив несколько минут ее любопытство, он признался, что проходил мимо ювелирного магазина как раз тогда, когда она туда вошла. Заинтересованный, он заглянул в магазин после ее ухода и спросил, что она купила. «Ничего, – ответил ювелир, – ей очень хотелось кольцо с изумрудом, но у нее не хватило денег». Тогда доктор и приобрел это кольцо. Миссис Ивенс поблагодарила мужа взглядом, который был красноречивее всяких фраз. Затем она сказала, слегка покраснев: «Если ребенок, которого я произведу на свет, окажется девочкой, то назову ее Эмерод [1]в память об этом кольце, с которым я не расстанусь никогда». Вот почему миссис Ивенс, вынужденная продать свое украшение, не сдержала слез, и вот почему ее старшую дочь звали Эмерод.

Кто-то постучал во входную дверь. Миссис Ивенс прошептала, пряча драгоценность:

– Сегодня уже поздно, я сделаю это завтра. Глаза ее быстро высохли. Все же это был выигранный день.