Роксана Гедеон - Парижские бульвары

– Я люблю вас, – прошептал он с небывалой нежностью в голосе. – Вы заставили меня забыть о Жюли.

– Я тоже люблю вас.

– Так неужели мы не можем подождать?

Он подавил желание неимоверным усилием воли и теперь казался почти спокойным. Обняв меня, как ребенка, он прошептал медленно и ласково:

– Пройдет время, и вы вернете себе своего Жанно. Я увезу вас в Монако, туда, где прошло мое детство, где песок Лазурного берега и синее море золотятся под солнцем… Вас уже ничто не будет тревожить, да и я заброшу свои дела.

– Мы будем счастливы, правда? – проговорила я с искренней надеждой.

Рене кивнул в ответ так же искренне. Внезапно сжав меня в объятиях, он прошептал с обжигающей страстью в голосе:

– Черт побери, как жаль, что я должен так долго ждать вас! Я впервые возжелал вас, когда вы выходили замуж за принца, а с тех пор прошло почти пять лет. Кто бы поверил, что Клавьер превратится просто в романтического воздыхателя… И кто еще в Париже поверит, что я не имел вас, моя дорогая.

Все эти дерзкие замечания я пропускала мимо ушей – я же знала, что Рене любит быть циничным, наглым и бесцеремонным. И знала, что это только бравада…

– Поцелуйте меня, Рене, и замолчите.

Он поцеловал меня целомудренно, в щеку, и когда я посмотрела на него, в его серых глазах плясали обычные нахальные искры.

– Мы скоро увидимся, правда?

– Через неделю я закончу свои дела, Сюзанна. Я заеду к вам. Не уезжайте никуда без меня, ради Бога!

– Конечно, – шепнула я.

– Наберитесь терпения и знайте, что через три месяца… ну, самое большее – через полгода, нас будет встречать Лазурный берег…

Я улыбнулась. Передо мной опять открывалась такая ясная надежда на любовь и счастье, что я снова обрела прежнюю веру и оптимизм, позабыв о прошлых неудачах. Я жила уже не прошлым, а будущим.

День 27 февраля 1793 года подходил к концу. Часы пробили половину одиннадцатого вечера.

Чуть приподняв занавеску, я выглянула в окно. На первый взгляд двор Тампля казался пустынным, и только у стен темными группами стояли солдаты из подразделения Кортейя. Все они были подкуплены Батцем и знали, что королева будет нынче ночью похищена. На улице, за Тамплем, дежурили молодые роялисты – они отвлекут погоню, если таковая будет.

Было темно, лишь гипсовая лампа тускло мерцала на столе. – Все спокойно! – сказала я недовольным шепотом. – Что вы так трусливы? Пойдемте к королеве.

Мишони, комендант парижских тюрем, весь обливался потом от страха. Я смотрела на него с презрением. Принял взятку от Батца и сам тому не рад!

– Идите сами, – проговорил он. – Я вас тут подожду.

– Ну уж нет! – заявила я решительно. – Роли расписаны заранее: я одеваю детей, вы – несете одежду королеве. Ну, побыстрее!

Действительно, никакая опасность вроде бы не грозила. Гарнизон Тампля на две трети подкуплен. Комиссары – Лепитр и Тулан – на стороне королевы. Инспекция Коммуны сегодня уже была… Если действовать решительно, все можно провернуть за полчаса: переодеть королеву и принцессу в одежду национальных гвардейцев, выйти из Тампля, сесть в легкую карету, запряженную лучшими лошадьми… Батц все продумал. Да и сам он находится там, внизу.

Я тянула Мишони за рукав и, пока поднялась на второй этаж, выбилась из сил.

– Какой же вы, все-таки, трус! Взгляните, во дворе только наши солдаты! Никто вас ни в чем не подозревает!

Мне едва удалось затолкать его в комнату королевы. Тулан, помогая мне не оступиться в темноте, проводил меня в спальню дофина и принцессы.

Они не спали. Юный король беспокойно ерзал на месте и тяжело вздыхал. Мари Тереза Шарлотта машинально гладила брата по волосам. Ей было уже шестнадцать, но она казалась испуганной как девочка.

– Вставайте! – сказала я громко и как можно веселее. – Может быть, ваше высочество, вам покажется это невероятным, но на эту ночь Тампль оказался в руках роялистов. Такого не выдумал бы ни один писатель.

– Снова все повторяется! – тихо сказал Людовик XVII.

– Что повторяется?

– Мы уже убегали однажды. Я помню. Тоже переодевались и долго ехали в карете. А потом нас все равно поймали и очень обижали. Мама плакала. А потом убили моего отца-короля.

– И что же?

– А то, мадам, – печально сказал мальчик, – что теперь королем стал я, потому что моего отца убили, и когда нас снова поймают, то меня тоже убьют.

– Почему?

– Ведь я теперь король. Королей теперь убивают, я знаю. Мне говорил Симон, что королей нужно убивать, как собак.