Роксана Гедеон
Край вечных туманов
Часть 1
БРЕТОНСКИЕ ДОРОГИ
ГЛАВА ПЕРВАЯ
БРЕТОНСКИЕ ДОРОГИ
1
– Алансон! Алансон! О, наконец-то!
Этот возглас одной из пассажирок дилижанса заставил меня выглянуть в окно. Лошади бежали вниз по тропе, проложенной на склоне холма. Я видела тусклый блеск темных вод Сарты и далекие, слабые огни какого-то жилища. Дождь шел целый день, покрыв мутной поволокой окна дилижанса. Дорога совсем раскисла, ехать стало трудно.
– Это не может быть Алансон, – проговорила я неуверенно.
– Алансон – большой город, а здесь так мало огней…
Но всем пассажирам, в том числе и мне, хотелось, чтобы это был Алансон. Постоянный дождь, сырость, скверные разбухшие дороги, грязевые потоки… Осторожный Паскаль вел свой дилижанс очень медленно: за четыре дня мы преодолели всего шестьдесят лье. Путешествие ужасно измучило всех пассажиров: хотелось, наконец, оказаться в большом городе и как следует отдохнуть.
– Это не Алансон, – раздался глухой голос старика Паскаля.
– Это постоялый двор. Там славный хозяин, а раньше было и славное вино. До Алансона еще добрых два лье. Ну, так что же вы скажете, граждане? Едем дальше или остановимся на ночь в гостинице?
Пассажиры переглянулись. Вид у всех был жалкий, измученный. У пожилого солдата открылась рана на ноге, дочери торговца уже который день чихали и кашляли. Да и я не отказалась бы от теплой постели и горячего ужина.
– Везите нас в гостиницу! – крикнул Брике.
– От холода уже зуб на зуб не попадает.
Паскаль хлестнул лошадей, и они побрели по грязи в сторону огней, грустно сиявших в дождливой темноте мартовского вечера. Я осторожно нащупала на поясе свой кошелек с ливрами, полученными от Батца. Денег было немного, но вполне хватит до Сент-Элуа. И даже еще останется…
Брике первым выпрыгнул из дилижанса и, как истинный кавалер, подал мне руку. Несмотря на помощь, я все равно почти утонула в грязи. На порог одноэтажной гостиницы вышел хозяин с фонарем в руках. Отблески света помогли прочесть название – «Золотой погребок».
– Чего изволите, граждане? Ужин, ночлег?
– И то, и другое, – пробасил Паскаль.
– Да еще хоть какого-нибудь корма моим лошадям, иначе мы точно никуда не доедем.
– Сделаем, все сделаем, гражданин.
– Цены, наверное, бешеные? – спросил Паскаль, прищуриваясь.
– Видит Бог, не выше, чем в Париже. В провинции Ман нынче голодно, как и везде.
Я поспешно прошла в трактирный зал, заняла место у пылающего камина. Каким наслаждением было стянуть мокрые ботинки и протянуть босые замерзшие ноги к огню… Сперва я даже обомлела от такого потока теплого воздуха. Рядом сидел Брике и тяжело сопел от удовольствия. Потом вокруг очага стали собираться другие пассажиры дилижанса. Немного согревшись, я чуть отодвинулась, чтобы дать место маленьким продрогшим дочерям торговца.
Гостиница была пуста, и, наверное, ее хозяин и не ожидал посетителей, поскольку еда не была готова. «Золотой погребок», несмотря на свое кокетливое название, был только грубо срубленным домом, толстые стены которого пропитались запахом капустного супа. Этот суп и подали на ужин. Чуть позже жена трактирщика принесла миски, полные очень горячей фасоли с салом и чесноком, и крынки молока.
– Вина нет и не будет, – сказала хозяйка угрюмо.
– Недавно были гвардейцы, искали хлеб. Да вдобавок перебили все последние бутылки…
Паскаль только крякнул в ответ.
Мне сейчас было все равно, что есть. Лишь бы была еда, да к тому же горячая.
– Времена нынче тяжелые, – сказал Паскаль.
– Путешествовать стало опасно. Да и с едой плохо. Я помню, раньше случался такой голод, что люди ели крапиву и сено, кору, капустные кочерыжки, коренья. Мололи ореховую скорлупу вместе е ядрами, чтобы добавить к последней горсти овса или ржи.
– Зачем вы говорите это? – спросила я.
– Затем, чтобы вы радовались тому, что имеете.
Ах, подумала я, мне и так радостно. Незачем пугать меня страшными картинами голода. Ценой собственного унижения я добилась исключения замка Сент-Элуа из списка имущества, подлежащего конфискации. Теперь замок как бы ни существовал. Но на деле-то он был мой, и я знала – у кого есть замок и земля, тот никогда не умрет с голоду.
Брике, поужинав, сразу улегся спать на войлочной подстилке, совсем близко от очага. Он был к этому привычен и охотнее спал на полу, чем в постели. Я взглянула на мальчика: тощий, маленький, но физиономия плутовская и нос ястребиный. Сколько лет этому сорванцу? Четырнадцать? Нет, пятнадцать.
Читать дальше