Кэтрин Куксон - Платье из черного бархата

– Спасибо.

Повозка притормозила рядом с ними, и Артур сказал:

– Не стану вас обнимать, видите, какой я грязный, а вы так чисто и красиво одеты. Вид у вас что надо, можете мне поверить. Ну, всего вам хорошего и до свидания.

– Здесь столько всего, что тебе дорого обойдется перевозка, – хитро взглянув на Рию, произнес возница Педди Маккейб.

– У меня есть чем заплатить.

– Конечно, но я не говорил, что платить надо сейчас. Садитесь рядом со мной, а ребята пусть устраиваются сзади, – он махнул в сторону детей, которые рассаживались среди своих узлов, держась за края повозки.

– Спасибо. Я у вас в долгу.

И они тронулись в путь – в Шильдс, до которого было шесть миль. На полпути к ним подсело еще пятеро попутчиков, детям пришлось потесниться и устроиться на узлах с вещами. Теперь они сидели высоко, и когда их подбрасывало на выбоине, они каждый раз испуганно взвизгивали и цеплялись за края повозки, боясь свалиться, а взрослые только весело посмеивались.

К тому времени, когда они наконец добрались до Шильдса, их сильно растрясло, но Они снова повеселели, как только разобрали свою поклажу и распрощались с Педди Маккейбом и его повозкой.

– Удачи вам, – пожелал Педди и добавил: – Не удивлюсь, если скоро мы снова увидимся, и я повезу вас обратно. Дела здесь идут неважно, а там, куда вы направляетесь, совсем ничего хорошего. Говорят, что берег завален гниющей рыбой.

От этих слов у Рии на сердце заскребли кошки, но она промолчала. Пропустив вперед детей, женщина ступала следом, тяжело переваливаясь под грузом своей неудобной ноши.

Они прошли по вымощенному булыжником спуску к пристани, где, тесно прижавшись друг к другу, словно сельди в бочке, стояли парусные шлюпки. Миновав пристань, Рия с детьми направилась дальше по берегу. То здесь, то там валялись гниющие лодки, брошенные хозяевами, а горы ржавеющих якорей и якорных цепей в некоторых местах почти достигали человеческого роста. Пройдя еще немного, они поднялись по склону и двинулись между двумя рядами побеленных домиков. Но вот они добрались до конца улицы – Лоу-стрит, на которой Рия родилась и выросла. Здесь она играла в детстве, но больше работала. И, уходя отсюда много лет назад, надеялась, что никогда ей не придется сюда возвращаться. Покидая горняцкий поселок, она также страстно желала расстаться с ненавистным ей местом навсегда. Но хотела она того или нет, ей приходилось бывать на Лоу-стрит.

Прошло три года с тех пор, как они приезжали в эти края. В то солнечное летнее воскресенье их привез сюда Сэт. Нельзя сказать, что прием был холоден, но и особой радости их появление не вызвало. Но все могло повернуться и по-другому, если бы Рия не сунула тайком матери шиллинг почти сразу после того, как переступила порог родного дома. Всего один шиллинг – и мать преобразилась мгновенно. А что было бы, узнай она о спрятанном на груди у Рии мешочке с восемнадцатью фунтами? Пожалуй, встретила бы их с распростертыми объятиями. Но о деньгах Рия решила молчать. Они им еще пригодятся в новом доме. А за то, что мать приютит их на время, она непременно отработает. Такие планы строила Рия у порога знакомого дома. Первой их встретила мать.

В свои пятьдесят Дилли Ристон выглядела старухой. Казалось, ей уже далеко за шестьдесят. Ревматизм согнул ее спину и изуродовал пальцы. «А что вы хотите? – сказала бы она. – Если я с трех лет только и делаю, что вожусь с холодной рыбой!» Лишь глаза Дилли оставались ясными и все еще поблескивали, хотя в них отражалась тяжелая, полная невзгод и лишений жизнь. Эта женщина определенно знала, почем фунт лиха.

– Боже правый! – воскликнула Дилли. – Откуда ты здесь взялась? И весь твой выводок тут? – добавила она, увидев за спиной дочери детские фигурки.

– Сэт умер от холеры. Они не позволили нам остаться. Я собираюсь поискать жилье, а пока я… подумала, ты разрешишь нам на несколько дней остаться у тебя. – В тоне Рии явственно чувствовались просительные нотки.

– Пустить вас к себе? Придумала тоже. Да куда мне вас деть? Здесь нет места. Зайди, взгляни сама. – Она отступила в сторону, освобождая дорогу.

Слегка поколебавшись, Рия все же рискнула поставить свои тюки с вещами на посыпанную гравием землю и осторожно протиснулась в комнату, когда-то такую знакомую. Она увидела двух маленьких детей, сидевших на коврике у очага, рядом в плетеной колыбели лежал грудной ребенок. У стола под маленьким квадратным окошком стояла молодая женщина и что-то резала на разделочной доске. Увидев Рию, она застыла с ножом в руке. Рия, узнав свою старшую сестру, остановилась, удивленно хлопая глазами. В последний раз они виделись лет пять назад, тогда ее муж, Генри Фуллер, нашел себе работу в деревне неподалеку – он делал лодки. В то время у них было уже трое детей приблизительно того же возраста, что Джонни и Мэгги. А теперь появилось еще трое, самый маленький родился, как видно, совсем недавно.