Бетина Крэн - Страсть к мятежнику

– Он сам не свой, Эрия, когда дело касается тебя, – высокая фигура Томаса Бранскомба еще ниже наклонилась над девушкой. Та чувствовала, как дрожат на ее плечах его руки. – Знай он сейчас, что мы вместе, в мгновение ока вышвырнул бы меня отсюда.

– Но что он имеет против тебя? – с вызовом спросила Эрия, отчаянно пытаясь найти оправдание поступку отца. – Почему запрещает появляться в «Королевских Дубах»?

– Он считает, что я… мы все… недостойны тебя, – с трудом выдавил молодой человек, заново переживая свое унижение.

– Но, Томас, это нелепо… твоя семья – одна из самых состоятельных, – Эрия запнулась, затем, тщательно взвешивая каждое слово, закончила: – Брантли – самая большая плантация в этой части Виргинии.

– Эрия, ты нашла правильное слово, все это действительно нелепо, но твой отец просто одержим тобой. Вбил себе в голову, что ты… – Томас не договорил. Затем склонился к ее уху и хрипло прошептал: – Эрия, ты должна понять. Моя семья настаивает, чтобы я женился. Здоровье отца под угрозой, и вполне возможно, вскоре мне придется взять бразды правления в свои руки. Все хотят, чтобы я остепенился и навсегда обосновался в Брантли. Но это не меняет моих чувств к тебе, – он сжал плечи девушки, как бы взывая к сочувствию. – Эрия, скажи, что я тебе небезразличен.

Но она молчала. В душе шла ожесточенная борьба, и на бледном лице отразилось смятение. Ресницы опустились, чтобы не видеть боль в его глазах, боль, сродни той, которую ощущала сама.

– Скажи мне, Эрия… – прервал Томас затянувшуюся паузу.

Та сглотнула, призывая на помощь всю свою выдержку.

– Эрия?

– Я не могу сказать вам ничего такого, чего бы вы не знали, мистер Бранскомб, – она открыто взглянула ему в лицо, в глазах светилась гордость. Только гордость, все прочие чувства были спрятаны глубоко в душе. – Единственное, о чем хочу вас попросить, – не черните доброе имя моего отца и избавьте меня от ваших навязчивых знаков внимания.

Подхватив пышные муаровые юбки, она бросилась в спасительную суету праздничного вечера.

В бледно-зеленом переливающемся платье Эрия Даннинг являла собой разительный контраст разгоряченным вином собравшимся гостям. Она была словно ледяная морская волна, вспенившаяся во всем своем великолепии, благодаря неистовым силам, бушующим в душе. Сверкающее платье и волосы цвета меда отражали яркие краски, окружавшие ее, и казалось, Эрия светится изнутри.

От девушки невозможно было оторвать глаз тонкие черты лица, нежная светлая кожа и соблазнительное тело, двигавшееся с непринужденной грацией. Чувственные, красиво изогнутые губы соперничали с яркими зелеными глазами, требуя к себе повышенного внимания. Наряды всегда подбирались с учетом необычного цвета волос и глаз, и сегодняшнее платье не оказалось исключением. Словно созданное из морской пены, оно было призвано очаровывать всех и все. Но в этот вечер Эрия не ставила себе целью поразить воображение собравшихся – восторженные взгляды и возгласы сейчас были слабым утешением.

Краем глаза она перехватила взгляд матери своей соперницы, смотревшей на нее с повышенным интересом. Мейв Морланд оценивающе оглядела Эрию с головы до ног, затем острые, как у хорька, глазки метнулись в сторону двери, из которой девушка только что появилась, чтобы разведать, с кем она была там, в темноте. Эрия замедлила шаг, рассеянно отвечая на приветствия старых знакомых и мысленно уповая на то, что у Томаса Бранскомба хватит здравого смысла войти в зал через другую дверь.

С облегчением заметив, что тот не появляется, Эрия прокладывала себе путь через толпу гостей к лестнице, ведущей на второй этаж. Практически ничего не видя и не слыша, она спешила скрыться от посторонних глаз. Ей просто необходимо побыть одной, чтобы привести в прядок свои чувства.

Поднимаясь по ступенькам, она размышляла об этой встрече. Почему она не забросала Томаса упреками? Почему не напомнила о клятвах? Сколько раз он твердил, что его сердце навсегда отдано ей одной! И вдруг странное, необъяснимое исчезновение… В графстве все давно считали их женихом и невестой… или почти все.

Низко опустив голову, Эрия шла по коридору, размышляя о причине столь внезапного разрыва. Томас во всем винит ее отца. Конечно, ни для кого не секрет, что отец очень ревниво относится и к ней, и к ее матери. Пожалуй, все началось тогда, когда Эрии исполнилось шестнадцать. Стоило кому-нибудь из молодых людей проявить к девушке интерес, как незадачливый ухажер оказывался далеко за пределами графства. Но незадолго до восемнадцатилетия за ней начал ухаживать Томас Бранскомб, высокий и привлекательный, слывший одним из самых богатых и знатных женихов южной части Виргинии. Все это продолжалось почти год, и молчание Джорджа Даннинга в графстве восприняли как одобрительное отношение к выбору дочери. Все были уверены, что Эрия Даннинг выйдет замуж за Томаса Бранскомба, две огромные процветающие плантации объединятся.