Александра Торн - Бесстрашная

Бедра Райны сжимали бока Старфайера, сама же она подалась вперед и склонилась к его шее. Райну приводили в восторг вновь проснувшиеся в жеребце сила и дикая скорость. Не многие мужчины решились бы на такую скачку!

Отец говорил ей, что не всякую лошадь можно объезжать в корале, окруженном изгородью. Самым норовистым из них следовало дать хорошенько побегать. Вся хитрость была в том, чтобы сохранять контроль над лошадью.

Райна держала поводья свободно, но крепко, давая жеребцу возможность самому выбирать аллюр. Медленно, ненавязчиво, очень нежно она приучала его подчиняться командам.

К тому времени, когда они достигли массивных столбов из известняка, обозначавших границу ранчо Прайда, Старфайер слишком устал, чтобы бунтовать, и полностью подчинился ее воле. Райна заставила его идти шагом, доехала до почтового ящика, наклонилась и забрала почту.

Огромная собака вприпрыжку выбежала ей навстречу. Хотя ее широко раскрытая пасть и вывалившийся на одну сторону язык обнажали смертоносные клыки, было похоже, что пес улыбается.

– Привет, Юсфул, – крикнула Райна. – Я немножко поскакала. Мне не приходилось ездить на более резвом коне.

Собака в ответ дважды тявкнула, соглашаясь с хозяйкой, потом затрусила следом. Райна повернула лошадь и проехала еще мили две по подъездной дорожке, заканчивающейся у дома Прайда.

Улисс Прайд стоял в тени обширной веранды, безучастный к великолепному сельскому пейзажу, открывавшемуся перед ним, – выступающие зубцами холмы и сверкающая река, – потому что перед его внутренним взором развертывалась картина, доступная ему одному.

В этом высоком безукоризненно одетом человеке, в его светском облике ничто больше не напоминало болезненного и пугливого мальчугана, каким он когда-то был. Серый пиджак из твида обтягивал его широкие плечи. Превосходного покроя брюки подчеркивали длину его ног. Туго накрахмаленная белоснежная рубашка и со вкусом подобранный галстук дополняли образ, в котором сквозило несокрушимое достоинство.

Свой теперешний имидж, окруженный аурой уверенности, он создал сам настойчивым вниманием к деталям, и это сослужило ему службу во время выборов в прошлом году. Улисс рассеянно пригладил пальцами свои густые светлые волосы, не переставая думать о делах. Не существовало более жестокой и непредсказуемой борьбы, чем на политической арене Техаса. Он надеялся, что его политическая игра останется чистой, будет касаться только серьезных проблем и что ему не придется опускаться до грязной брани и помоев в адрес соперника. Но его противник как раз и не представлял себе иной политической игры: он уже покопался в скандальном прошлом отца Улисса Прайда.

Улисс твердо верил, что обстоятельства его рождения ничего не значат в сравнении с его возможным вкладом в законотворчество. К счастью, избиратели оказались того же мнения. Но все эти события были еще слишком свежи в памяти, чтобы он мог чувствовать себя спокойно.

Со времен Гражданской войны Техас находился в упадке. Лишенные возможности проявить себя в подъеме экономики, его сограждане влачили жалкое существование исключительно за счет сельского хозяйства, в то время как северяне богатели, разрабатывая новые отрасли промышленности. Улисс мечтал сделать свой штат богатым главным образом ради этих простых грубоватых людей, которые его населяли.

Владельцы Восточных железных дорог годами грабили и разоряли Техас, и Улисс решил положить конец этим злоупотреблениям. Состояние школ для белых и черных было ужасным и требовало немедленного улучшения. А для этого, в свою очередь, требовались деньги. Он собирался привлечь в штат представителей крупного бизнеса и за счет налогов увеличить поступление денег.

Он прикрыл глаза, размышляя о том, сколько полезного мог бы сделать, охватив своим влиянием весь штат. Он мог бы все это осуществить, если бы постоянное напоминание о его незаконном рождении не вредило его успехам.

Все его проблемы сводились к одному большому «ЕСЛИ».

Звук голоса Райны де Варгас прервал его размышления.

– Привет, Никчемный. Скольких вдов и сирот тебе удалось согнать с их земель за последнее время? – крикнула она с обычной для нее бесцеремонностью.

– Я был слишком занят вопросами законотворчества, Квинни, – процедил он, растягивая слова.

Дерзость Райны была рассчитана на то, чтобы разозлить Улисса. Он был членом совета директоров банка, занимавшегося в последние несколько лет изъятием земель за неплатежи у мелких фермеров.