Барбара Картленд - Магия сердца

– Сначала мы должны исполнить свой долг, – сказала она назидательно.

– Вот ты мной уже и командуешь! – пожаловался герцог.

Они работали все утро. Когда они кончили легкий, но изысканный второй завтрак, герцог сказал:

– Мне надо тебе кое-что показать. И безотлагательно.

– Случилось что-то… плохое? – спросила Сефайна, взглянув на него.

– Не то, чтобы плохое, – ответил герцог. – Но оно не терпит промедления.

Сефайна встала и направилась к двери.

– А где это? – осведомилась она.

– Наверху, – ответил герцог.

Они поднялись по лестнице, с которой рабочие уже убрали ковер. На верхней площадке Сефайна вопросительно посмотрела на герцога.

Взяв ее за руку, он направился с ней к своей спальне.

Когда он открыл дверь, Сефайна спросила:

– Что случилось? Что-нибудь испорчено или разбито? Ах, милый, только бы не севрская статуэтка!

– Нет. Это куда важнее, – ответил герцог.

Обернувшись, она увидела, что он запирает дверь, и сказала растерянно:

– Но ты же не привел… меня… Ты не… мог… привести… меня… сюда…

– Мне совершенно необходимо сейчас же объяснить тебе, как сильно я тебя люблю, – сказал герцог. – И, по правде говоря, это не терпит отлагательств.

– Но ты… заставил меня… поверить, будто… произошло… что-то… дурное, – упрекнула его Сефайна.

– Было бы очень дурно, если мы стали бы ждать, вместо того чтобы сейчас же заняться любовью! – возразил герцог.

Глаза Сефайны широко раскрылись.

– Но… сейчас… еще… день… Я всегда думала…

Герцог засмеялся.

– Сокровище мое, мне придется научить тебя, что для любви хорошо любое время.

При этих словах он снял сюртук и бросил его на стул. Его руки сомкнулись вокруг Сефайны, и она растаяла в его объятиях. И думать было можно только о том, какое это чудо!

Два часа спустя герцог и герцогиня спустились по лестнице.

Щеки Сёфайны разрумянились, глаза сияли. Герцог подумал, что всякий раз, когда он смотрит на нее, она выглядит еще прелестнее, чем раньше.

– Наверное, внизу тебя заждались десятки людей, – заметила она.

– Теперь я готов отвечать на все их вопросы!

Сефайна улыбнулась ему и вдруг увидела в открытую дверь, что у крыльца остановилась карета, запряженная четверкой лошадей с двумя кучерами на козлах.

– Визитеры! – воскликнула она вполголоса.

– Только не это! – отозвался герцог.

Сефайна смотрела на карету. Дверца открылась, из нее появился какой-то мужчина. Она окаменела от удивления, но через секунду, радостно вскрикнув, бросилась ему навстречу.

– Папа! – воскликнула она. – Неужели это ты? А я думала, что ты в Шотландии!

Она обняла графа за шею.

– Я отправился сюда из Лондона, как только узнал, где ты, – сказал тот, поцеловав ее.

Герцог, последовавший за Сефайной, протянул ему руку.

– Рад вас видеть, милорд, – сказал он, – но, боюсь, у нас тут все вверх дном.

– Мне необходимо о многом рассказать вам, – объявил граф, поднимаясь с ними по ступенькам, – а потому отведите меня куда-нибудь, где мы сможем поговорить без помех. – Он посмотрел на стремянки в холле и на маляров, красивших потолок. Сефайна взглянула на герцога.

– Боюсь, нам придется подняться наверх, папа, – сказала она. – Внизу во всех комнатах идут работы.

Ничего не ответив, граф направился к лестнице. Сефайне показалось, что он выглядит очень усталым и почему-то постаревшим.

Они пошли по коридору, и она поторопилась открыть дверь своей спальни, вовремя вспомнив, что постель герцога осталась неубранной. Но ее новая горничная утром навела порядок в ее спальне, где перед камином поместился, такой большой была эта комната, диван с двумя креслами.

Герцог, взяв у графа шляпу и дорожный плащ, аккуратно положил их на стул у стены и только тогда спросил:

– Могу ли я предложить вам что-либо выпить, милорд? Но, возможно, вы не завтракали?

– Я перекусил по дороге, – ответил граф, – но что-нибудь выпью, только попозже. Сначала я хочу поговорить с вами обоими.

Что-то в его голосе заставило Сефайну быстро и тревожно взглянуть на него. Граф опустился на диван, дочь взяла его руку, и он крепко сжал ее пальцы. Герцог сел напротив них, но граф продолжал молчать, и Сефайна спросила:

– Ты… сердишься… папа, что… мы… с Криспином… поженились?

– Не потому, что вы поженились, – ответил граф. – Но на то, как мерзко вас к этому принудили!

– Да… тогда это… казалось… ужасным, – сказала Сефайна, – зато теперь мы очень… очень счастливы. Так счастливы, папа, что я знаю, ничего лучшего ты не мог бы для меня пожелать!