Барбара Картленд: Неразгаданное сердце

— Я не выйду за него, мама!

— Вирджиния Стивезант Клей! Ты поступишь так, как тебе велят! — последовал резкий ответ. Миссис Клей, потеряв терпение, поднялась с места, прошла в конец большой, помпезно обставленной комнаты и взглянула на дочь сверху вниз.

— Ты понимаешь, что говоришь, девочка? — голос ее звучал сурово. — Отказаться от брака с англичанином, который очень скоро станет герцогом. Герцогом! Ты слышишь? Их всего-навсего двадцать шесть или, кажется, двадцать девять, и ты будешь герцогиней. Вот тогда посмотрим, сможет ли миссис Астор задирать нос и смотреть на меня, как на пустое место. В тот день, когда я увижу тебя, Вирджиния, у алтаря рядом с будущим герцогом, я, наверное, умру от счастья.

— Но мама, он ведь ни разу меня не видел! — увещевала Вирджиния.

— Какое это имеет значение? — удивилась миссис Клей. — Хотя сейчас и начало нового века, но в Европе и, конечно, на Востоке о браке всегда заранее договариваются родители жениха и невесты. Очень разумный метод и ничего, кроме блага, не приносит всем заинтересованным сторонам.

— Ты знаешь так же хорошо, как и я, что этот человек…

— Маркиз Камберфордский, — уточнила миссис Клей.

— Ладно, маркиз Камберфордский, — продолжала Вирджиния, — женится на мне из-за денег. Его больше ничего не интересует.

— Полно, Вирджиния, то, что ты говоришь, просто смехотворно, — ответила мать. — Герцогиня — моя давняя подруга, я бы даже сказала, очень давняя. Мы познакомились, должно быть, не менее десяти лет тому назад, когда твой папа и я путешествовали по Европе. Она была чрезвычайно любезна и пригласила нас на бал, который давала в своем замке.

— Но вам пришлось заплатить за вход, — перебила Вирджиния.

— Замечание не по существу, — высокомерно заметила миссис Клей. — Это был благотворительный бал, и я никогда не утверждала что-либо иное. С тех пор я не потеряла связи с герцогиней, помогала ей в самых различных начинаниях, и она всегда очень благодарила меня.

— Благодарила за деньги, — тихо добавила Вирджиния, но миссис Клей сделала вид, что не слышит.

— Итак, мы все время переписывались, — продолжала она. — Я регулярно посылала ее светлости подарки на Рождество, она в ответных письмах неизменно рассыпалась в благодарностях. А когда она намекнула, что, кажется, у меня есть дочь на выданье, я почувствовала, и ты наверняка меня поймешь, что все те тысячи долларов, которые я отсылала ей из года в год, начали приносить реальные дивиденды.

— У меня нет ни малейшего желания быть дивидендом, мама. К тому же сама герцогиня, может, и очаровательна, но ты никогда не видела ее сына.

— Но я видела его фотографии, — парировала миссис Клей. — Он очень красив, не сомневайся. Не какой-нибудь безусый юнец. В прошлом году ему исполнилось двадцать восемь. Мужчина, Вирджиния! Мужчина, который позаботится о тебе и о том нелепом наследстве, что завещал твой отец, хотя оно должно было бы находиться под моим контролем до твоего замужества.

— О, мама, неужели опять весь разговор начинать сначала? Ты богата, сказочно богата, и то, что отец оставил нам свои деньги, поделив их на равные доли, не имеет никакого значения. Что касается меня, ты можешь забрать себе все, чем я владею, — и тогда посмотрим, буду ли я интересна маркизу!

— Вирджиния, ты, наверное, самая неблагодарная девочка на свете! — вскричала миссис Клей. — Перед тобой открылась возможность, о которой мечтает каждая девушка: выйти замуж за одного из значительнейших людей в Англии, даже, может быть, в мире. Ты только представь, что скажут твои подруги. Подумай о Милли и о той девочке Уиндроп, или как там ее… И о Ненси Дьюп, и о Глориане. Да они все просто позеленеют от зависти! Тебя пригласят в Букингемский дворец, ты отправишься на обед к королевской чете, а на голове у тебя будет корона.

— Диадема, — поправила Вирджиния.

— Хорошо, пусть диадема. А я уж позабочусь о том, чтобы у тебя на свадьбе была самая прекрасная и большая диадема во всей Англии. Ты представляешь, как напишут о такой свадьбе в газетах?

— Я не собираюсь выходить замуж за человека, которого не видела, — твердо заявила Вирджиния.

— Ты сделаешь так, как тебе велели, — рассердилась ее мать. — Говорят, миссис Розенбург пригрозила своей дочери кнутом, когда та отказалась выйти замуж за герцога Мелчестерского. Во всяком случае, какой бы ни была угроза, она довольно хорошо подействовала; и хотя Паулина стала первой американкой-герцогиней в лондонском высшем обществе, в нем осталось предостаточно места еще для одной, и ею станешь ты!