Маргарет Уэй - Готов к семейной жизни

— А с твоей стороны — о совершеннейшей глупости, — договорила Кэсси, начиная злиться. — Мне просто жалко человека.

— Существует огромная разница между тем, как мы на это смотрим. — Руки Мэттью скользнули с ее плеч на талию. — Рэйберн уедет.

— Хорошо. Прекрасно. Ты хозяин в доме.

— И вообще что он здесь делает? — Мэттью сам содрогнулся от силы вспыхнувшей в нем ревности. — Кроме того, что пытается тебя уговорить вернуться в Сидней?

Гнев Кэсси сменился горечью.

— В основном это вина моей матери, — вздохнула девушка. — Она с ним беседовала. Полностью его завербовала.

— Ну, и кто еще попробует вмешаться? — возмутился Мэттью. Этот замечательный день они должны были провести вдвоем, вовсе не изображая нянечку при Рэйберне.

— Что ты имеешь в виду? — напряглась Кэсси.

— Ладно, забудь. — В его глазах светилось презрение к самому себе, и Мэттью прижал ее к груди.

— Черта с два! — Она вырвалась из его объятий. — Ты хотел что-то сказать, Мэттью. Что еще случилось? Совершенно неожиданно он взорвался:

— Твой отец прислал своего адвокатишку, чтобы меня купить!

— Нет! — Ей показалось, что он ее ударил. Мэттью пришел в себя, ужаснулся.

— Язык мой — враг мой, — простонал он. — Я не собирался тебе ничего рассказывать.

— Ты хотел сохранить это в тайне от меня? — Своим маленьким кулачком она ткнула его в широкую мускулистую грудь.

— Я не хотел делать тебе больно, Кэсс. — Он поймал ее руку и прижал к себе.

— Когда это произошло? — Она была в ярости.

— Несколько дней тому назад. До твоего приезда.

— Именно так и должен был поступить отец, — с горечью произнесла она. — И сколько он за меня давал?

Мэттью решил, что этого она никогда не узнает.

— Цену должен был назначить я.

— Почему же ты не согласился? — Только унижение заставило ее задать этот вопрос.

Но его это потрясло до глубины души. Он отшатнулся от нее:

— Да как ты смеешь меня об этом спрашивать?! Нежность и страсть, которые он ощущал, помогли ему прийти в себя. Сильные руки поймали Кэсси, не давая ей сдвинуться с места. Она не должна думать ни о ком, кроме него. Его губы накрыли ее рот, прижались с силой, заставив ее раскрыть губы и позволив ему прикоснуться к соблазнительной бархатистой поверхности ее языка. Никто не пробуждал в нем таких чувств. Его стремление обладать ею возросло в несколько раз, с тех пор как он отдался во власть любви. Он сделал ее своей пленницей на одну ночь, и тогда его чувства ураганом накрыли их обоих. Разве такое забывается? Черт, он так ее любит, что теряет способность рассуждать здраво. А сейчас, будь оно все проклято, Кэсси его оскорбила!

Она и сама уже расстроилась, поняв это. Пытаясь загладить свою вину, она отвечала на его поцелуй с не меньшей страстью, ее ладони скользили по его спине, она всей душой стремилась дать ему то, в чем он так нуждался.

— Я совсем другое имела в виду, Мэттью, — выдохнула она между поцелуями, откинув голову.

— Мне тебя так не хватает. Черт, мне все время кажется, что ты недостаточно близко. — Он прижался губами к ее шее.

Вопреки ее воле, мысли Кэсси устремились к той единственной ночи, которую они провели вместе в сладком тумане страсти. Эта ночь до сих пор заставляла ее кровь быстрее бежать, а ее саму — вновь и вновь безмолвно звать его.

— Я хочу, чтобы сейчас была суббота! — в отчаянии простонал Мэттью. — Чтобы ты стала моей навсегда.

— День нашей свадьбы. — Радость наполнила ее.

— Я не хочу, чтобы кто-то еще тебя любил, — пробормотал он, и его рука опустилась на ее грудь. — Только я.

— Нет и не может быть никого, кроме тебя, Мэттью, — ответила она.

— Значит, Рэйберн уедет?

— Видит Бог, я его не приглашала. — Кэсси потянулась и поцеловала его. — Давай вместе отвезем его в город. Марси сможет за ним присмотреть.

— Почему бы и нет? — Мэттью рассмеялся впервые за это утро. — У Марси богатый опыт по части выхаживания.

Между тем в Мельбурне, в старинном особняке Мондейлов, поджидала мужа Элеонора Макалистер, удобно расположившись в кабинете своего отца, полном книг в роскошных кожаных переплетах с золотыми обрезами. Почти все время Элеонора теперь проводила здесь, чтобы находиться рядом с внуками. Огромный дом достался ей в наследство от горячо любимого отца. Теперь он использовался как дом для отдыха семейством ее старшей дочери, Тессы, и вместе с ней тут жили ее муж, Грэхем Даунс, молодой член парламента от партии либералов, и двое детей, Аманда и Лаура. Красивые дети. Но все — девочки, в семье Элеоноры рождались одни девочки.