Маргарет Барнс - Королевская постель

– Все уверены, что вы погибли во время сражения, – сказал я ему.

– Мне это известно, – ответил он. – Наверное, именно поэтому я и смог вернуться сюда. Я переплыл реку на лошади.

– Вы хотите сказать, что вернулись специально, чтобы спрятаться здесь? Это была прекрасная мысль!

– Конечно. Кому из этих наглых Ланкастеров могло бы прийти в голову искать меня в моем собственном доме?

– Разумеется, вы правы, – вынужден был согласиться я.

И тут я заметил в его голубых глазах откровенную насмешку и подумал, что он, наверное, был прекрасным другом.

– Однако, милорд, как же вы собираетесь оставаться здесь теперь, когда в доме будут жить люди? – спросил я.

– И все же это самое надежное укрытие от шпионов Генриха. Кроме того, я разработал план: мне нужно наглухо закрыть ту дверь, замуровать ее. Все последние дни я думал о том, как мне, спрятавшемуся здесь, найти человека, которому я смог бы довериться и попросить его сделать это. Довериться полностью. Речь идет не только о моей собственной жизни, которая ничего не стоит. Речь идет о документах и записках, – он кивнул в сторону маленькой комнаты, где стоял стол, заваленный бумагами, – которые могут причинить вред многим сторонникам Йоркской династии, имена которых удивили бы вас.

– Вы можете не сомневаться в том, что я сделаю это, – ответил я. – Но как же вы будете входить и выходить из нее? Вы сами окажетесь замурованным.

– Вы должны оставить мне небольшой выход в этот дворик. Он окружен большими деревьями, и из него можно попасть на дорогу, которая ведет в Оксфорд. Но я не знаю, как можно в каменной стене сделать выход незаметным. Надо быть очень опытным мастером, чтобы это сделать, Дикон, и замаскировать его.

– Оставьте это мне, сэр, – сказал я.

– Мне кажется, на вас можно положиться. Потом я рассказал ему про свой экзамен и про то предложение, которое мне сделали братья Вертье. И о том, что я отказался. Этот рассказ очень сблизил нас.

– Мы должны начать работать немедленно и работать всю ночь.

– Сегодня же ночью, – ответил я, мысленно прощаясь со всеми своими оксфордскими планами.

Но я был вознагражден, когда он мне сказал:

– Вы говорите, совсем как ваш отец!

– Поверь мне, Танзи, когда он сказал «мы» – это не было просто вежливостью. При том, что он граф и ближайший друг покойного короля, мы работали с ним, как галерные рабы. Не считая времени, что я провожу с тобой, это были счастливейшие часы в моей жизни!

– Давайте пойдем в сад пока светло, – предложил он.

И мы пошли в этот дворик. Я осмотрел стены маленькой комнаты изнутри и снаружи. Мне удалось найти место, где удобнее всего было сделать проход. Но он предложил сделать лаз как можно ближе к большому дереву, и это меня смутило.

– Если дерево рухнет, вы окажетесь в западне, – сказал я.

– Почему такое могучее дерево должно упасть? – удивился лорд Лоуэлл.

– Если во время грозы в него попадет молния, – ответил я.

Он улыбнулся мне, как самому мрачному пессимисту в мире.

– Возможно, что ты спас его от смерти, – прошептала Танзи, поражаясь этому совпадению не меньше, чем Дикон или лорд Лоуэлл. – И ты смог узнать о своем отце так много, как никогда не надеялся.

Она прекрасно понимала, какое значение это имеет для Дикона, потому что очень любила собственного отца.

– Я узнал о нем не как о герцоге, регенте или короле, а как о человеке, окруженном друзьями. Когда мы работали, Фрэнсис Лоуэлл выполнял самую тяжелую и неблагодарную работу, а когда отдыхали и завтракали тем, что я приносил, он рассказывал мне о жизни в Мидлгеме. О том, как мой отец преодолевал природную робость, как он обучался верховой езде и как часами тренировался с мечом, булавой или в стрельбе из лука. Я прекрасно понял, как Ричард страдал от того, что его старшие братья были гораздо сильнее и крепче, чем он. Он всегда был слабее их, к тому же не очень высокого роста, как я. Лоуэлл рассказывал мне, как отец боготворил высокого, красивого и доброго Эдуарда и как преданно служил ему, когда тот стал королем. Отец часто говорил, что уж если из него не получился придворный, то, по крайней мере, получился воин, и он стал командовать армией, когда был еще совсем юным. Он умел привлекать людей, его многие любили и преданно служили ему.

– Мне это известно, – ответил я лорду Лоуэллу, стараясь привести камень в такое состояние, чтобы следы нашей работы не были видны, – потому что отец моей жены был одним из тех, кто воевал под его командованием. Роберт Марш, который держал в Лестере постоялый двор «Белый Кабан». Он был очень славным человеком.