Пейдж Брэнтли - Пробуждение сердца

Он продолжал говорить, но Санча прервала его уверения в любви и обещания защищать ее:

– Я не могу ехать с тобой! Я должна предупредить Мадам! О, неужели ты не понимаешь! Нельзя допустить, чтобы она попала в лапы Нортумберленду!

Ее слова подействовали на Хью как холодный душ. Как она могла говорить подобные вещи? Неужели она не знает, что на карту поставлена ее жизнь? Суинфорд убьет ее, если узнает, что она не повредилась умом, а вполне здорова, а он, Хью, за свое отступничество заплатит жизнью или по меньшей мере лишится Эвистоуна. Все в нем кипело, рвалось вылиться наружу упреками.

– Успокойся! – резко сказал он. – Ты сама не знаешь, что говоришь.

– Знаю, – упрямо ответила Санча, ища в темноте потерянную туфельку. – Я собираюсь предупредить Мадам!

Он схватил ее за руку и, дернув, повернул к себе лицом.

– Ты соображаешь хоть что-нибудь?! Неужели ты думаешь, что Суинфорд позволит тебе увидеться с ней?

– Я так не думаю, но найду способ предупредить ее. Пойду к своему дяде, графу де Северье! Он выслушает меня и придумает, как помочь Мадам!

– Ты поедешь в Эвистоун.

– Нет! Я поклялась!

– Что? Поклялась навсегда оставаться фрейлиной? – с сарказмом воскликнул Хью.

– Да, поклялась в верности Мадам! Поклялась перед Богом! Или ты считаешь, что раз я женщина, то могу не следовать своей клятве? Что она ничего не стоит?

– Ты можешь погибнуть! Я этого не допущу!

Санча попыталась освободиться. Он взял ее за руку и в отчаянии воскликнул:

– Как ты не понимаешь, ведь я люблю тебя!

– Не меня ты любишь! Нет! Единственное, что тебе дорого, – это Эвистоун! – зло крикнула она в ответ. – Неужели графский титул так много значит для тебя, что ты позволишь погибнуть невинным людям? – Какое-то мгновение Санча ожидала, что он ударит ее, но когда этого не произошло, сказала: – Я собираюсь предупредить Мадам, и ты не остановишь меня.

– Остановлю, это в моих силах.

– Нет! Не иначе, как убив меня! Это ты хочешь сделать?

– Ты веришь, что я убью тебя? – Он был поражен. – Ради тебя я не пожалею жизни – в этом ты только что могла убедиться! – гневно воскликнул он. В ярости Хью выхватил кинжал и неожиданно сунул ей в руку. – Возьми, – сказал он, ударяя себя в грудь, – если я столь отвратителен тебе, убей меня! Я не хочу жить без тебя!

Санча смотрела на его лицо, едва различимое в темноте; губы ее задрожали. Она громко всхлипнула, уронила кинжал и, закрыв лицо руками, отвернулась, не желая показывать ему своих слез.

Хью присел и стал шарить по полу в поисках кинжала. Вдруг от двери донесся непонятный шум. Хью мгновенно вскочил.

– Милорд? – позвал Мартин неуверенно, вглядываясь в бездыханную фигуру на полу. – Вы живы?

– Да, – ответил Хью. Он вложил кинжал в ножны и оглянулся на Санчу.

Она продолжала плакать.

Мартин услышал ее рыдания, увидел, как сотрясаются ее плечи. Недоумевая, он посмотрел на Хью.

Хью только пожал плечами.

Мартин не стал ни о чем расспрашивать. Он постоял, поглядел на труп, стараясь разобрать в темноте, кто это.

– Там, снаружи, еще один, – сказал он. – Мертвый. – Он шагнул, споткнулся обо что-то, нагнулся и воскликнул: – Туфелька!

Хью взял у него туфельку и спросил:

– Как ты отыскал меня?

– Паромщик надоумил. Он все примечает. Я поехал, куда он показал, а там, где от дороги отходит тропа, увидел свежие следы.

– Молодец. Приведи лошадей. И еще: их лошадей отвяжи и прогони в лес.

Когда они опять остались одни, немного успокоившаяся Санча выхватила у Хью туфельку.

– Тебе придется посадить меня под замок, – сказала она с холодной яростью, надевая сырую туфельку на ногу. – Иначе я сбегу! Вернусь во Францию, даже если придется идти пешком! Я всем на свете расскажу, какое зло содеяли со мной англичане! Пусть все узнают правду.

– В таком случае я лучше посажу тебя под замок, – сказал Хью и, развернув жену за плечи, подтолкнул к двери в коридор.

Она резко обернулась, сняла с пальца кольцо с рубином и швырнула в него.

– Я тебе не жена! Я всегда была только пленницей!

В мертвой тишине Хью искал кольцо. Наконец он поднял его, сунул в карман и повел Санчу наружу. Когда появился Мартин с лошадьми, Хью подсадил ее в седло и они поехали к дороге.

В конце узкой извилистой тропы Хью повернул коня направо. Мартин нерешительно окликнул своего господина:

– Милорд, нам в другую сторону, там – юг.

– Туда мы и едем, в аббатство святого Болдуина, – ответил Хью и решительно сжал губы.