Донна Дэвидсон: Дар Элизабет

Он воспользовался тем, что она была так увлечена своим занятием, и тоже быстро оглядел ее. Элизабет была худенькой, но с женственной фигуркой, с небольшой, еще не оформившей грудью, но без той привлекательности, которая нравилась мужчинам. Внимание привлекали ее огромные глаза – зеленые, как вода на глубине. Ее рот казался слишком широким, когда она улыбалась, и слишком маленьким, когда была серьезна. А рост Элизабет даже умилил Натана: он мог бы положить руку ей на голову, просто вытянув ее вперед на уровне своего плеча. Благоухание, которое исходило от нее, неожиданно вызвало в нем почти забытые воспоминания о матери: лаванда, резкий запах лаванды… Впрочем, он всегда презирал сентиментальность. Всегда.

– Разве мой дед не содержит семью должным образом? – с издевкой спросил он. – И вы так нуждаетесь, что девочке твоего возраста пришлось взять на себя обязанности домоправительницы?

Эти слова заставили Элизабет выпрямиться и отвлечься от своего занятия. Она резко повернула голову, от чего ее рыжие волосы разметались, и она стала похожа на котенка, готового зашипеть. Ее глаза сверкнули, став ярко-зелеными, как молодые весенние листья под лучами ослепительного солнца. Натан заметил, что от гнева у нее вспыхнула шея, потом лицо, но она попыталась сохранить спокойствие. Откуда столько гонора у девочки шестнадцати лет от роду? И откуда такая необычная властность? Ведь в детстве она была таким ласковым и послушным ребенком…

Ни одна женщина в их семье никогда не работала, считая это ниже своего достоинства. И хотя их родственные связи с Элизабет были не самыми прямыми, она все-таки считалась единственной внучкой двоюродной сестры его бабушки. Ее родители погибли вместе с родителями Натана, когда семейную яхту, на которой они путешествовали, унесло в открытое море. Тогда-то герцог и отдал Элизабет на воспитание сестре ее отца. С тех пор герцог относился к этой маленькой семье как к своей собственной, практически содержал ее и положил солидное приданое как дочери Юнис, так и Элизабет. Герцог изредка навещал Юнис и девочек, чтобы посмотреть, как они живут, но до сегодняшнего момента никогда не привлекал к этому Натана.

«Даже хорошо, что дед не поехал вместе со мной, – подумал Натан с некоторой долей раскаяния. – Вряд ли ему понравилось бы мое поведение: благородному человеку не подобает делать таких замечаний. Тем более не следует насмехаться над Элизабет, намекая на отсутствие навыков ведения домашнего хозяйства, которые у нее как раз имеются. А вообще-то, она похожа на ребенка, который играет во взрослого. Интересно, как у нее пройдет первый выезд в свет на будущий год?» Эта мысль заставила его улыбнуться.

Элизабет сверкнула глазами, готовая, очевидно, ответить резкостью, но потом какая-то новая мысль пришла ей в голову.

– Одевайся! – приказала она безапелляционно. – Мне потребуется твоя помощь, когда все лягут спать.

– Что?!

Но прежде чем он успел выговорить хоть слово, она исчезла на лестнице.

Натан был готов поклясться, что никогда еще так сильно не хотел поскорее улечься в постель. Он приехал выполнять поручения своего деда, а не этой высокомерной маленькой ведьмочки по имени Элизабет! Любая тайна могла подождать и до завтра!

Не раздеваясь, Хоксли улегся на кровать, размышляя о том, что с удовольствием выпил бы еще того замечательного пунша, чтобы скоротать ожидание и охладить свой воинственный пыл. Вот бы его друзья посмеялись, узнай они, что им командует какая-то девчонка!

Благодаря своему положению наследника, Хоксли привык к уважительному отношению со стороны общества, а чувство собственного достоинства почитал своим главным украшением. После смерти его родителей герцог лично руководил воспитанием Натана, постепенно передавая ему дела по ведению поместья и позволяя самостоятельно принимать решения. По сути, он уже полностью управлял делами семьи.

Дед отвергал предположения Натана, что руководствуется какими-то скрытыми мотивами, возлагая так много власти и ответственности на плечи молодого внука. Он объяснял это тем, что уже стар и нуждается в отдыхе, но оставляет за собой право разнообразить свою жизнь в Стэндбридже поездками в Лондон, чтобы пообщаться со своими коллегами из Военного министертва.

Однако от внимания Натана не ускользнул тот факт, что желание деда передать ему бразды правления возрастает в прямой зависимости от его собственного желания присоединиться к друзьям, которые воевали против Наполеона. Очевидно, старик хотел во что бы то ни стало привязать его к поместью.