Мэри Рич: Поцелуй бандита

– Экипаж подан.

Пытаясь унять дрожь в руках, Елена в безумной спешке застегнула последние пуговицы на шелковом платье в матросском стиле с высоким воротником.

– Готово. Как я выгляжу?

– Шляпу! Быстро! – Консиция схватила головной убор и набросила его на голову Елены.

– Наклонись!

Елена склонилась так, чтобы тяжелая вуаль могла закрыть ее темные волосы.

– Ой! Нет нужды засовывать шляпные булавки в мой скальп, – сказала она, морщась от боли.

– Мы должны быть уверены, что шляпа не слетит. Береги себя! – Консиция подтолкнула ее к зеркалу.

Елена от изумления раскрыла рот.

– О, не могу поверить!

Девушка, отраженная в зеркале, выглядела точно как сестра Коней, когда та входила в комнату несколько минут тому назад. Впервые после того, как она согласилась на этот розыгрыш, Елена в самом деле поверила, что они могут его осуществить.

– Ты помнишь все, что надо делать, малышка? – спросила Консиция, прикалывая вуаль еще одной шпилькой. – Я уже попрощалась с отцом, так что единственное, что тебе осталось, это пройти к экипажу.

Елена кивнула, вспомнив о «прощании». Скандал, который разразился накануне, завершился тем, что их отец кричал, что Консиция будет поступать так, как ей приказано, а Коней в ответ громко поклялась, что никогда больше не будет с ним разговаривать. Елена знала, что если он не изменит своего мнения, ей уже не придется беспокоиться о ссоре с ним. Стук в дверь прозвучал громко, как пушечный выстрел.

– Пора, сеньорита, – прокричал проводник из холла.

Похолодев от страха, Елена подошла к окну и выглянула. Внизу четыре лошади в упряжке гарцевали перед сверкающей лаком маленькой каретой, украшенной гербом Испанского Ангела. Дюжина хорошо вооруженных всадников сопровождала экипаж. Все они ждали ее. Дыхание девушки остановилось.

– Не забудь это, – сказала Консиция.

Елена вытерла вспотевшие руки о свое платье и взяла длинные белые перчатки из бледных рук сестры, надела их, чтобы скрыть свою смуглую кожу. Она взглянула на Коней.

– Думаю, я готова.

Консиция торопливо ее обняла, затем подтолкнула к двери.

– Иди быстрее, Елена, прежде чем они начнут выяснять, почему я так задержалась. Храни тебя Бог, сестра моя, пока мы не встретимся снова.

– Храни тебя Бог, Коней! Будь счастлива, – прошептала Елена. Она подождала, пока Консиция, одетая в простое платье и в черном парике не заняла свое место у окна. Махнув на прощанье рукой, Елена открыла дверь и вышла в холл.

– Я готова, Франциско, – прошептала она ожидающему ее мужчине.

– Хорошо, сеньорита. Тогда мы едем.

Он повернулся и начал спускаться впереди нее по лестнице.

«Все, что тебе остается сделать – это пройти к экипажу», – наставления Консиции звучали так просто. Елена сделала глубокий вдох, чтобы набраться храбрости. Горло у нее пересохло. Она проскользнула мимо открытой двери библиотеки, где сидел за конторкой отец.

– До свидания, драгоценная моя, – подал он голос.

– До свидания, отец, – она проговорила глухо, прежде чем вспомнила клятву Консиции никогда больше с ним не разговаривать.

«Боже, пожалуйста, не позволяй ему сопровождать меня до экипажа!» – она вздрогнула и заставила свои дрожащие от страха ноги быстрее пройти затемненный холл к арочным выходным дверям дома. Достигнув залитого солнцем двора, она побежала, чтобы укрыться в ожидающем ее экипаже.

Когда они скрылись из вида за оградами дома, облегчение и усталость охватили ее и, укачиваемая движением экипажа, Елена начала дремать. Через некоторое время она проснулась и почувствовала голод.

Зевая, она выпрямилась, откинула свою плотную вуаль и нахмурилась, поняв, что не сможет снять шляпу. Хотя девушка задернула занавески кареты, защищаясь от пыли, внезапная остановка могла застать ее врасплох. Она бы не успела надеть шляпу прежде, чем откроется дверца кареты.

Елена огляделась в поисках припасенной еды. Ведь Коней любит поесть. Она нашла большой пакет под пледом, сложенным на черном сиденье, обитом кожей, как раз перед ней. И корзинка. Передвинув ее поближе, Елена ухмыльнулась – корзина была тяжелой. Сняв перчатки, Елена перебрала ее содержимое. Нашла куски нашпигованного мяса; козий сыр вместе с початками кукурузы; бобы с рисом в горшке, так хорошо упакованные, что были еще теплыми; виноград с розоватыми персиками только что из фруктового сада и бутылку охлажденного напитка.

В это время, как Елена пробовала всю эту пищу, ей пришло в голову, что после того, как сестры в монастыре обнаружат, кто она такая, и отошлют ее обратно к отцу, ей придется всю оставшуюся жизнь сидеть на хлебе и каше. Она отломила кусок побольше. «Ну, по крайней мере, сегодня мне не придется голодать».