— Арбалета.
— Арбалета, — согласился Келдан, небрежно поведя плечом, словно давая понять, что название не имеет значения. — И мы потратили полгода на то, чтобы обдумать каждую мелочь в нашем плане…
— Но большинство этих молодцов никогда еще не покидали остров. Даже лучшие из вас все еще лишь чуть-чуть превосходят зеленых юнцов.
Келдан обиженно насупился:
— Мы, быть может, неопытны — это правда, но похищение невест — почтенная традиция, а даже ты, Хок, не можешь восставать против традиции.
— Украденный плод слаще. — Еще один из тех, кому предстояло стать воином, напомнил древнюю поговорку жителей острова Асгард.
Хок бросил на нетерпеливого юнца уничтожающий взгляд:
— Если хотим выжить, мы должны изменить кое-какие старые традиции. — В последнее время Хок не уставал повторять это. Он вздохнул, потер глаза и устало провел рукой по растрепавшимся светлым волосам. — Похищение невест когда-то было условием выживания, теперь в этом нет необходимости. В наши дни это становится опасным не только для нас, но и для всех, кого мы оставляем дома. На острове семьсот жизней, и я отвечаю за то, чтобы с ними ничего не случилось…
— Может, тебе следовало бы остаться с ними, Вэлбренд? — с откровенной враждебностью заметил еще один гребец. — Мы не нуждаемся в том, чтобы ты хлопотал над нами, как престарелая нянька.
Хок полоснул взглядом своего давнего недоброжелателя:
— Я здесь по воле старейшин, Торолф. Кто-то должен следить за тем, чтобы вы, горячие головы, помнили о наших законах и не навлекли на нас все несчастья мира. — Он облокотился о румпель и положил руку на борт; при этом пола его плаща откинулась, сверкнул пристегнутый к поясу длинный меч. Этот меч, завоеванный в сражении его дедом, носил имя Форсвар, что означало «защитник». — А за тобой я буду следить особенно тщательно.
Не сводя глаз с тускло поблескивающего в серебристом свете луны клинка, на котором были вырезаны таинственные руны, Торолф замолчал. Лишь его широкие плечи мерно вздымались при каждом взмахе весел. Хок так и не понял, зачем этот наглый верзила настоял, чтобы его взяли в плавание. Торолф был старше других, даже старше Хока, душа у него была черная, как океанская пучина в полночь, и он имел обыкновение устраивать неприятности просто ради забавы. Торолф не из тех, кто готов рисковать ради женщины или семьи.
Между тем именно такова была цель нынешнего плавания: подобно своим предкам, эти асгардцы жаждали иметь семьи и были вынуждены с опасностью для жизни предпринимать вылазки во внешний мир в поисках невест, ибо женщины Асгарда не могли рожать детей.
Толстые губы Торолфа искривила насмешливая улыбка.
— Я имею такое же право быть здесь, как любой другой. Древний закон…
— На время плавания закон — это я, — нарочито спокойно прервал его Хок. — Либо ты будешь исполнять все мои приказы, либо поплатишься, — добавил он голосом, который, как говорили ему некоторые женщины, был еще более ледяным, чем взгляд его голубых глаз. — Ты по опыту знаешь, что я слов на ветер не бросаю.
Торолф долго выдерживал взгляд Хока — в его глазах застыла всепоглощающая ненависть, — потом все же отвернулся.
— Все будет хорошо, — мягко сказал Келдан, как всегда, спеша водворить мир. — Мы, как обещали, станем беспрекословно слушаться твоих приказов. Но даже если кого-то из нас действительно захватят в плен или убьют, наша тайна ни в коем случае не выйдет наружу.
Хок уперся указательным пальцем в грубую ткань его плаща, словно говоря: «Надеюсь, что так оно и будет». Они сделали все, чтобы казаться незаметными, неинтересными, не заслуживающими внимания: спороли все золотые украшения с рукавов, сняли драгоценные браслеты, сбрили бороды, облачились в туники и узкие, облегающие штаны, какие продавали самые обычные торговцы с континента. Хок оставил дома все знаки отличия и звания, кроме меча.
Даже свой старинный корабль они тщательно замаскировали — стерли название и убрали с носа резную голову дракона. Лишенный пышного убранства, видавший виды корабль выглядел как реликт далекого прошлого, битый временем и стихиями, но непобедимый.
При этой мысли горестная усмешка тронула губы Хока: ведь то же самое можно сказать и о нем самом.
Он тряхнул головой, отгоняя печальные размышления, и вперил взор в туман.
— Всякий раз, когда мы вступаем в их мир, — тихо произнес он, — мы рискуем раскрыть свой секрет.
— Но мы приняли все меры предосторожности. Глядя на нас, никто не заподозрит, что мы чем-то отличаемся от обычных людей…
Читать дальше