Шелли Такер - Запретное прикосновение

Шалон, близ французской границы. 1302 год

Огонь тянулся к ночному небу; он пожирал ближний лес, точно ненасытный чудовищный дракон. Предательский ветер вздымал пламя все выше; казалось, оно вот-вот поглотит и звезды, и луну. Его яростные языки взметались над крутыми скалистыми уступами горы, завывали над стенами из камня и несли с собой горячую золу и искры; они золотым дождем осыпали внутренний двор замка, по которому шла сейчас дочь его владельца, принцесса Кьяра.

В развевающемся бархатном плаще она проталкивалась сквозь толпу слуг и крестьян из ближних деревень, вооруженных серпами и вилами. Тлеющие угольки, кружась в воздухе, обжигали ей лицо и руки, однако она почти не чувствовала боли. С внешней стороны массивной каменной стены, окружавшей замок, раздавался немолчный металлический лязг мечей и копий, боевых молотов и щитов.

Сражение шло к концу, это было ясно всем. Враг побеждал.

Каждый удар меча словно проходил через ее сердце — так она его ощущала. Война, тянувшаяся семь лет, подошла вплотную к ее жилищу, и недалек тот час, когда тюринги [2]ворвутся в него, ибо воины Шалона уже не в силах удерживать натиск не знающих жалости наемных солдат принца Дамона; их число раз в пять превышает число ратников, находящихся в распоряжении ее отца.

«Милостивый Боже! Прошу, охрани их, не оставь своей благодатью…»

Глаза у нее слезились, в горле пересохло, но она упрямо бежала вперед — мимо складов и амбаров с полыхающими соломенными крышами; мимо конюшен и коровников, откуда неслись мычание, ржание, где запыхавшиеся скотницы и конюхи пытались спасти хотя бы самых ценных из этих животных. Обогнув центральную башню, она повернула к главным воротам, испытав леденящий душу страх и всеми силами стараясь превозмочь его.

У ворот царила невообразимая суматоха, шум стоял оглушительный. Она оказалась в самом центре этой сутолоки. Охранники и лучники толпились на парапетах и возле них, поднимались и спускались по штурмовым лестницам с оружием, факелами, котлами с кипящей смолой. Их командиры беспрерывно выкрикивали приказания.

Горевший неподалеку сосновый лес освещал все вокруг; клубы дыма, что тянулись из него, походили на дыхание, исторгавшееся из разверстой пасти дракона.

Принцесса Кьяра пыталась найти в этой толпе только одного человека, различить его среди многих других, закованных в броню, одетых в кольчугу. И что-то сродни панике охватило ее, когда она поняла, что не может этого сделать.

— Святая кровь! — раздался позади нее знакомый голос. — Что ты здесь делаешь, хотел бы я знать?

Резко повернувшись, Кьяра увидела на одной из невысоких башен подъемного моста своего брата и вздохнула с облегчением. Он наклонился к ней, усталый, встревоженный, и прокричал не слишком любезным тоном:

— Я же сказал тебе, чтобы ты оставалась в замке!

— Я все время была там, — ответила она. — Но потом увидела: кругом полыхает пламя, и подумала… Я должна…

— Должна ослушаться меня и влезть чуть не в самую гущу битвы, да? — Он нагнулся к ней еще ниже. — Значит, ты не хочешь следовать моим советам?

Кьяра была немного напугана его резкостью: никогда раньше он с ней так не говорил. Вообще-то Кристофу было всего двадцать три года, на четыре больше, чем ей самой, но он всегда держался с ней покровительственно, как человек, умудренный жизненным опытом. Правда, сейчас он и выглядел таким — в шлеме, в кольчуге, лицо напряженное и, пожалуй, свирепое. Как у совершенно взрослого воина.

— Я всегда слушаюсь тебя, Кристоф, — поторопилась сказать она. — Но не могла же я оставаться в комнатах, среди книг и других мирных предметов, когда вокруг такое… И все вышли на защиту замка. Я пришла спросить тебя, не могу ли я хоть чем-то…

— Только тем, — оборвал брат ее речи, — что вернешься к себе. И немедленно!

Он хотел подтолкнуть ее, и она невольно отпрянула.

— Но ведь я могла бы хоть кому-то быть полезной? — упрямо повторила девушка. — Не пристало мне торчать в четырех стенах и ничего не делать, когда мы теряем наши владения, наших людей…

— О Господи, Кьяра, мне следовало запереть тебя в замке! Как я не сообразил? Ведь…