Дина Джеймс: Сцены страсти

В долине за холмом наступила тишина. Потом выстрелы раздались вновь.

– Еще не поздно. Вы можете выступить им на помощь. Вы должны это сделать. Прошу вас!

– Миранда не выдержала и расплакалась. Слезы полились у нее из глаз, она в отчаянии сжала руки. В этот момент она стала всего лишь ребенком, вмешивающимся в дела взрослых. – Пожалуйста, спасите моего папу.

– Миранда, – глухим от волнения и страха голосом позвала ее Рут. – Иди ко мне, девочка моя.

Мужчины стояли молча. Выстрелы смолкли.

– Все назад в форт. – Уэстфолл повернулся и первым прошел в ворота. Солдат провел Веллингтона мимо офицерской казармы в конюшню. Ворота закрыли и заперли на засов.

Миранда вскрикнула.

– Вы не хотите им помочь! Не хотите спасти моего папу!

– Миссис Драммонд, уймите, пожалуйста, вашу дочь.

Приказ был подобен ушату холодной воды, который выплеснули ей в лицо. Рут взяла себя в руки.

– Миранда, ты ставишь меня в неловкое положение. Твой отец был бы недоволен тобой. Ты – дочь солдата. Ты должна понимать, что приказ есть приказ.

– Но они не хотят ехать на помощь. – Девочка повернулась лицом к мужчинам. К этому времени весь гарнизон форта Галлатин собрался на плацу. Маленькая белокурая фурия с синими глазами Френсиса Драммонда обрушилась на них. – Вы – трусы. Все вы. Трусы. Трусы! Он бы поехал вас спасать. Вы знаете, что он бы вас не бросил. Он бы поехал!

– Миранда. – Рут потянула ее за руку. От страха и волнения у нее закружилась голова.

Она покачнулась. – Миранда, пожалуйста, помоги мне.

На ее призыв девочка обернулась.

– О мама, тебе плохо?

– Да, мне нехорошо. Проводи меня домой. Я хочу лечь.

Девочка обняла мать за плечи.

– Ты вышла без пальто, мама. Ты можешь простудиться.

Впервые за эти ужасные минуты Рут начала дрожать. Миранда повела ее мимо дома полковника.

Мод Мэри каким-то образом сумела встать без посторонней помощи и теперь стояла на крыльце, держась за перила лестницы.

– Веди свою маму к нам, Миранда.

Рут чувствовала на себе взгляд Бенджамина Уэстфолла. Чувства, которые пугали ее своей силой, ужасные мысли, жуткие подозрения, о которых страшно было даже подумать, завертелись у нее в голове. У нее под сердцем зашевелился ребенок. Ребенок Френсиса. Она обещала, что когда он вернется, то сможет почувствовать, как шевелится их дитя. Теперь он уже не вернется.

– Нет, – излишне резко ответила она. Но она не хотела быть невежливой по отношению к Мод Мэри, поэтому уже значительно мягче добавила: – Нет, не надо обо мне заботиться. Со мной ничего не случится. Мы с Мирандой не пропадем.

Два часа спустя группа добровольцев, которую вел Адольф Линдхауэр, поднялась на холм. Это были два часа зловещей тишины.

– Что, черт возьми, происходит? Один из разведчиков почесал затылок.

– Проклятье! Я такого еще не видел. Похоже, что их всех унесли.

Линдхауэр покачал головой. Его длинные волосы цвета спелой соломы выбивались из-под шапки.

– Сиу не стали бы трогать трупы. Они забрали бы лошадей, которые остались живы, оружие и одежду, но трупы не тронули.

– Тогда где же они, черт побери? Почти в самом конце долины они нашли место, где отряд свернул с дороги. Склон перевала Лодж-Трейл был испещрен следами лошадиных копыт.

– Видно, они поднимались очень быстро, – заметил Линдхауэр.

– Слышите? – Один из разведчиков указал в сторону груды камней. Оттуда доносился слабый стон лошади.

– Рискнем?

Линдхауэр пожал плечами.

– Пока я не вижу ничего угрожающего. Если мы услышим крик или увидим, как пролетит стрела, мы тут же повернем назад в форт. И спасайся кто как может. Согласны?

Они осторожно продолжили свой путь, пригибаясь к седлам, прислушиваясь к каждому звуку, который мог быть предвестником смерти, ждущей их за скалами. Под копытом одной из лошадей со скалы сорвался камень и покатился вниз по склону. Все замерли, опасаясь, что этот звук мог привлечь какого-нибудь индейца.

Сумерки короткого зимнего дня уже начали спускаться на землю, когда они нашли первых мертвых полузамерзших индейских лошадей. Они пошли дальше на стон раненой лошади, который вывел их к небольшой ложбине на перевале. По склонам этой ложбины также лежали трупы индейских лошадей. А рядом на площадке не более сорока футов в диаметре они увидели изрубленные тела кавалеристов Второго полка. Их мертвые кони лежали рядом с ними. Только один раненый жеребец поднимал еще голову и жалобно стонал.

– Боже правый!