Лаура Паркер - Буря страсти

Но больше всего ей хотелось верить в то, что у них есть будущее. Однако он не появился сегодня.

Кетлин заметила, что дверь в комнату Грейн открыта, и встревожилась. Слуги знали, что нужно держать окна и двери закрытыми, дабы уберечь малышку от губительного воздействия ночного ветра. Она поспешно пересекла террасу и остановилась перед дверью.

Она увидела его прежде, чем узнала.

Он сидел в кресле с высокой спинкой возле открытой двери. Его ноги были вытянуты, локти покоились на деревянных подлокотниках, а руки поддерживали у груди сверток, из которого виднелась головка с темными кудряшками. На полу рядом с креслом стояла наполовину пустая бутылка и валялась использованная пеленка. Он склонил голову набок, как будто спал, но в лунном свете было видно, что его глаза открыты. Кетлин встретилась с ним взглядом, и ее словно пронзила молния.

Она почувствовала, что краснеет, но не отвела глаза. Бледный свет довел его черты до совершенства. Он был прекрасен. И она любила его, но и немного ненавидела за то, что он заставил ее так долго мучиться сомнениями. Ну почему, спросила она себя, кожей ощущая напряженное молчание между ними, чувствами так трудно управлять?

Квинлан довольно улыбнулся женщине, стоявшей на террасе. Даже ночью ее огненно-рыжие волрсы не утратили своей способности ослеплять. Ее плечи и шея были обнажены. Он подарит ей бриллианты, решил он, сапфиры, рубины — в общем, все, что привлечет ее внимание. Однако ей придется быстро раскаяться в своих заблуждениях, иначе он будет вынужден похитить ее.

Не выдержав гнетущего молчания, Кетлин глухим голосом спросила:

— Что ты здесь делаешь?

— Разве Франкапелли не сказал тебе? — Он сел прямо и поудобнее устроил малышку на руках. — Когда я заехал сегодня, Франкапелли заявил, что тебе нужна няня для Грейн. — Он похлопал широкой ладонью по свертку. — Я предложил свои услуги.

Кетлин приняла известие с удивительным спокойствием.

— Кажется, графу Франкапелли нельзя доверять ни под каким видом.

— Не вини его. Я попросил не говорить тебе, потому что знал: ты откажешься от моей помощи, а Франкапелли очень нуждался в тебе сегодня.

Кетлин кивнула:

— Полагаю, с минуты на минуту ветер донесет до тебя крики «браво».

— Отлично. — Квинлан оглядел ее с ног до головы, и Кетлин почудилось, будто ее мягко коснулась нежная рука. Она поежилась. — Ты выглядишь… изумительно.

Она медленно приблизилась к Квинлану, волоча палантин за собой.

— Я слышала, ты был в Лондоне.

— Да. Я приехал сюда сообщить тебе, что взял твой перевод оперы Франкапелли с собой. — Он увидел, что она колеблется. — Лонгстрит в восторге. Он хочет, чтобы ты к осени переработала либретто в пьесу. Кроме того, он купил мою пьесу. К следующему сезону мы оба станем знаменитостями.

— Я не верю тебе, — облекла в слова свои мысли Кетлин.

— Почему?

— Уж слишком все гладко. Как тебе удалось съездить в Лондон и вернуться обратно за такой короткий срок?

— Если человек богат да к тому же аристократ, что тебе так нравится подчеркивать, ему под силу приказать миру подлаживаться под его потребности. Я нанял шлюп, чтобы добраться до Марселя. Там взял частную карету и пересек Францию. Периодически меняя лошадей, мы добрались до места назначения очень быстро. То же случилось и на обратном пути. Как видишь, у меня была масса времени, чтобы встретиться с Лонгстритом, дать ему прочитать оба произведения и заключить с ним соответствующие договоры.

Кетлин покачала головой, подозревая, что он пошел на какие-то махинации.

— Зачем ты все это делал?

Квинлан не шевельнулся, но она почувствовала, как между ними во мраке протянулась связующая нить.

— Хотел обеспечить тебе вескую причину для того, чтобы вместе со мной вернуться в Лондон.

Однако у нее и так уже была очень веская причина. Как же спокойно ее дочь спит на его широкой груди! Она хорошо помнит свои ощущения, когда лежала точно так же, и не прочь вновь испытать их.

— Чтобы стать драматургом?

— Чтобы стать тем, кем ты хочешь. — Он протянул ей руку. — Твой договор у меня в кармане. Ты будешь приятно удивлена, когда узнаешь, что сможешь безбедно существовать на то, что предложил Лонгстрит.

Она взяла его за руку и почувствовала тепло его пальцев. Ее охватил трепет.

— Я удивлена, что он предложил гонорар за ненаписанную работу.

— Вы доказали свою состоятельность, мисс Джеральдин. Увы, «Глупец удачи» останется известным под моим именем, но мы оба знаем, что его истинный автор очень талантлив. Хотя это не лучшее из моих произведений, оно все равно пользуется большим успехом. Благодарю тебя за доход.