Лаура Гурк - Грешная жизнь герцога

Теперь леди Альберта глупо захихикала, но после предшествующих возмущенных воплей эти звуки принесли Пруденс желанное облегчение. Она, наконец, закончила работу. Потянувшись за ножницами, она оказалась ближе к герцогу и в последний раз вдохнула исходящие от него запахи земли.

– Спасибо, сэр, – шепнула она, обрезая нить.

– Не стоит благодарности, – промурлыкал он ей на ухо. – Я получил удовольствие. – Он оправил юбку леди Альберты и поднялся с колен.

Пруденс отошла в сторону.

– Я закончила, миледи.

– Наконец-то! – Леди Альберта взяла герцога мод руку, и они вышли. Пруденс смотрела им вслед, испытывая облегчение от того, что избавилась от капризной леди, и легкое разочарование при виде исчезающего из виду герцога. Вряд ли она когда-нибудь еще столкнется с таким мужчиной.

А, пусть! Пруденс пожала плечами и воткнула иголку и подушечку, поднятую и положенную в корзинку герцогом. Приложив руку к пояснице, она потянулась, расправляя затекшие мышцы, и в этот момент заметила Марию, которая делала ей знак подойти, оставаясь в коридоре.

Мария Мартингейл была ее самой лучшей подругой. Они вместе снимали квартирку. Мария днем работала в булочной-кондитерской, а по ночам подрабатывала, помогая обслуживать многолюдные балы, такие, как этот.

Быстро глянув вокруг, Пруденс подхватила корзинку и подошла к подруге, стоявшей в коридоре с тяжелым серебряным подносом в руках.

– Кто был тот мужчина? – спросила Мария.

– Герцог.

– Не может быть! – не поверила Мария. – В самом деле?

Пруденс кивнула:

– Леди Альберта, чье платье я чинила, называла его герцогом Сент-Сайресом. [1]

– Ну, он и правда вел себя как ангел, – смеясь, сказала Мария. – Если бы я оказалась на твоем месте, я не смогла бы сделать и стежка!

– Мне досталось, – призналась Пруденс, усмехнувшись, – но я справилась. Посмотреть на него – уже удовольствие, да?

– Еще бы! Ты бы видела, как смотрели на него остальные леди, пока он помогал тебе. А потом заглянул под юбки этой девицы, шокировав всех, такой бесстыдник!

Приятное волнение охватило Пруденс. Он сделал это из-за нее, она знала, но как удивительно, что аристократ решил помочь ей.

– Той девице это не понравилось, очень не понравилось, – сказала Мария. – Она все время пронзала тебя взглядами. Ну а он не обращал внимания. – Мария скривилась: – Ой, ноги болят…

– Могу представить. Ты всю ночь ходишь туда-сюда, из кухни в столовую и обратно с тяжелыми подносами.

Гримаса боли на лице Марии сменилась ухмылкой, осветившей ее личико эльфа.

– Я получаю некоторую компенсацию. Снимаю пробу с разных блюд. – Мария подняла повыше почти пустой поднос: – Эти штучки с крабами невозможно сказать, какие вкусные.

Пруденс издала стон, внезапно почувствовав голодный спазм в желудке. Рот ее наполнился слюной.

– Не надо! Я почти ничего не ела последние несколько дней.

– Послушай. Ты вечно стараешься похудеть, а эти твои тугие корсеты! Мне трудно даже зашнуровывать их на тебе. Не понимаю, зачем ты так мучаешь себя? – Мария оглянулась, чтобы убедиться, что их никто не видит, взяла с подноса последние три «штучки» с крабами и сунула их в руку Пруденс: – Вот.

Пруденс не смогла удержаться, чтобы сразу же не положить в рот одно из украденных канапе, и снова издала стон, с благодарностью глядя на подругу.

– Не знала, что может быть так вкусно, – сказала она, не переставая жевать. – Как дела на кухне?

Мария подняла глаза к небу.

– У Андре невозможный темперамент. Если что-то на подносах не так, он страшно гневается. Эти повара-французы все одинаковы. Вечно закатывают скандалы. Что до прислуги… – она презрительно хмыкнула, – разрази меня гром, если Салли Макдермотт не самая легкомысленная девчонка! Она слишком много болтает с лакеями, вместо того чтобы работать.

– Она ужасная кокетка, – согласилась Пруденс. – Хотя, если бы я была такой же хорошенькой, я бы тоже кокетничала.

– Салли Макдермотт заходит куда дальше кокетства.

– Этого мы не знаем.

Подруга издала негодующий возглас:

– Ты слишком добрая, Пру, в этом твоя беда. Веришь каждому. Кроткая, как ягненок, и зарываешь свои таланты. Временами мне так и хочется повздорить с тобой.

Пруденс запротестовала:

– Я не добрая! Каждый раз при взгляде на Салли Макдермотт мне хочется вцепиться в ее белокурые кудряшки и хорошенько дернуть их. То же самое с леди Альбертой. Мне так захотелось уколоть ее иголкой. Вот видишь, – добавила Пруденс, пока они обе смеялись, – я совсем не добрая.