Джуд Деверо: Дорога страсти

Через три минуты толпа отхлынула, а на земле остались шериф, окружной прокурор, помощник и двое рабочих, один из которых был мальчиком тринадцати лет — все мертвые.

Хэнк, услышав об этом, стал еще бледнее, хотя, казалось, это было невозможно. Аманда сжала кулаки.

Хэнк вошел в дом Колденов не постучавшись и сразу направился в библиотеку, Аманда — следом за ним. Гаркер сидел за столом с таким видом, будто ничего не произошло.

— Пришли обвинять меня? — сказал он, глядя на окровавленного Хэнка и разъяренную Аманду. — Вот они — ваши разговоры о том, что насилия не будет. Губернатор высылает специальное подразделение полиции. Они вышибут дух из рабочих. Ты проиграл, Монтгомери, проиграл.

— Ты еще не понял этого, Гаркер, но проиграл ты. Всего-то и надо было — поднять расценки, и ты мог бы предотвратить кровопролитие. Теперь весь мир услышит о ранчо Колден.

— Услышит о том, как люди из профсоюза убили шерифа и окружного прокурора. Страна растерзает профсоюз. Прокурора тут все любили, и у него были жена и дети.

— Страна услышит о бесчеловечных условиях, в которых трудились сборщики и которые довели их до бунта. Я буду одним из тех, кто расскажет. Я подробно опишу все, что здесь творилось, как людей довели до предела.

— И я помогу ему, — сказала Аманда. Гаркер пренебрежительно фыркнул:

— Убирайся в свою комнату. Я найду кого-нибудь вместо Тейлора.

— И он тебя бросил? — тихо спросила Аманда.

— Сбежал с этой вертихвосткой Эйлер, — пробормотал Гаркер. — Но его можно заменить.

— Теперь у тебя есть то, чего ты хотел: это огромное ранчо полностью в твоем распоряжении. Не будет жены с сомнительным прошлым, которая могла бы скомпрометировать тебя, дочери с детскими выходками, зятя, с которым пришлось бы иметь дело. Но ты что-то потерял, хотя не знаешь этого: контроль над этим ранчо. Ты показал всему миру, что способен на все, чтобы выжить больше денег, но люди не позволят тебе делать это. Твое время кончилось, и мы с Хэнком сделаем все, чтобы оно кончилось навсегда.

— И ты против меня? — спросил Гаркер, и глаза его сердито блеснули. — Можешь убираться. Мне никто не нужен, — говоря это, он чувствовал, что лжет, но его гордость была слишком велика, чтобы признать это.

— Прощай, отец, — сказала Аманда и повернулась к Хэнку. — Ты готов, дорогой?

Хэнк кивнул, и они вместе покинули библиотеку, но в коридоре он остановился.

— Аманда, если бы я раньше не был уверен, что люблю тебя, то понял бы это сейчас. Ты выйдешь за меня замуж?

— Да, — прошептала она и улыбнулась. — И наш сын будет королем.

— Что?

— Когда я была на ярмарке с Тейлором, гадалка сказала мне…

— Я истекаю кровью, а ты говоришь мне об этом…

— Я говорила не о Тейлоре, а о нашем сыне, который станет…

Он поцеловал ее.

— Пошли, нам пора в штаб. Нужно расспросить нескольких людей о том, что случилось. Чем раньше мы это сделаем, тем быстрее я передам материал в газеты.

— Пойдем, но после того, как я отвезу тебя к врачу.

— Ты отвезешь меня в город? А как же машины на дороге? И пешеходы на улицах?

— Пожалуйста, — попросила она, проводя рукой по его щеке.

— Да, — сказал он. — Да.

Еще ни одна моя книга не опиралась на реальные события в такой степени, как эта.

Прообразом профессора Генри Р. Монтгомери послужил Карлтон Паркер, профессор экономики, получивший образование в Германии. Профессор Паркер был человеком, который заботился о других: он заботился о своих студентах, о том, как относятся наниматели к работникам. Во время учебы он каждое лето работал в шахтах, чтобы на собственном опыте узнать, что такое труд. После получения ученой степени он вернулся в США, где написал несколько работ, рассказывающих об ужасных условиях, в которых приходится трудиться рабочим, не защищенным профсоюзом.

Профессор Паркер надеялся, что проблемы трудящихся можно разрешить мирным путем, но деятели из организации «Международные Рабочие Мира» (МРМ) считали, что привлечь внимание общества к этим проблемам можно только насильственными методами. Несколько человек — то ли действительно фанатики, готовые умереть ради дела, в которое они верили, то ли сумасшедшие — ходили из города в город, подстрекая измученных рабочих на бунт. К сожалению, их методы действительно приносили определенные результаты: после того как происходило кровопролитие, обществу приходилось выслушивать требования рабочих и отчасти удовлетворять их.