Карен Хокинс - Знак любви

Это пари было дикой, ужасной затеей, которая еще больше отдалила их друг от друга. Теперь он уже не хотел никакого выигрыша.

– Сегодня я не буду играть в бильярд, – чуть хрипло сказал он Девону. – Фиона попросила меня проследить за тем, чтобы в библиотеке провели тщательную уборку.

– Могу я чем-нибудь помочь?

– Просто не попадайся Фионе на глаза. Она и тебя запряжет в эти приготовления.

– Так и сделаю, – поклонился Девон. – Начну прямо сейчас.

Малькольм заставил себя улыбнуться другу, хотя на сердце у него скребли кошки. Попрощавшись, Девон удалился, и Малькольм некоторое время смотрел ему вслед, пытаясь угадать, отчего это Девон так весел. Потом он тяжело вздохнул и направился в тишину и покой библиотеки.

Кэт проснулась с приятным чувством удовлетворения. Она так давно не испытывала такого ощущения, что уже забыла, чем оно было вызвано. Потягиваясь, она почувствовала, что ее нога в чем-то запуталась. Наклонившись, чтобы высвободить ногу, она увидела обрывки белого шелкового шарфа.

Воспоминания о событиях прошлой ночи тут же вспыхнули перед ее мысленным взором, и она покраснела. В этой самой постели они с Девоном занимались любовью. И не просто любовью, а весьма изысканной, такой, от которой захватывало дух и останавливалось сердце. Ее тело сладко заныло при воспоминании о дерзких и умелых ласках Девона.

Она обняла подушку, которая еще хранила запах Девона – легкий аромат сандалового дерева.

Раздался стук в дверь, и в комнату вошла Энни, за ней Хэмиш и Саймон. Они несли большую медную ванну и о чем-то спорили на ходу, не забыв, впрочем, пожелать Кэт доброго утра.

– Ах вы, соня! – весело воскликнула Энни. – Надо принять ванну и снять мерки, чтобы я могла раскроить ваше платье.

Кэт хотела приподняться в постели, но вовремя вспомнила, что на ней ничего нет, и поспешно прикрылась простыней.

Саймон и Хэмиш продолжали ожесточенно перешептываться насчет какого-то важного разговора и не заметили промаха Кэт. Зато глаза Энни удивленно округлились, когда она увидела смятую и брошенную на пол дорогую шелковую рубашку. Взглянув на смутившуюся Кэт, она приказала мужчинам поставить ванну и идти за ведрами с горячей водой. Когда они вышли, продолжая спорить, она закрыла за ними дверь и сказала:

– Мисс Кэт, вы забыли надеть ночную рубашку.

Перекинув старое бальное платье Кэт через спинку стула, она подобрала с пола брошенную рубашку.

Кэт еще плотнее завернулась в простыню и сказала:

– Вчера мне стало так жарко, что я… я сняла рубашку и бросила ее на пол. Утром я собиралась поднять ее, но проспала…

Энни понимающе хмыкнула:

– Хоть убейте, не могу поверить, чтобы вам было так жарко, что вы сбросили с себя рубашку. Вчера после дождя стало прохладно.

Кэт не знала, что ей ответить, поэтому поспешила перевести разговор на другую тему:

– Я совсем забыла про бал и новое платье.

– Как можно? – искренне изумилась экономка. – Такое событие!

– Понимаю, понимаю, просто я немного…

Кэт не знала, как описать свое состояние. Конечно, она не была влюблена, потому что для этого был нужен… нужен мужчина, способный проявлять к ней внимание дольше, чем два месяца.

Внезапно чувство счастья померкло. Он скоро уедет, и она должна всегда об этом помнить. Ее сердце сжалось при мысли о том, что это случится уже очень скоро.

– Я жду этого бала с нетерпением, – машинально заверила она свою экономку.

Возможно, это будет ее последний шанс повидаться с ним, поговорить и посмеяться.

До этого момента вся значимость ее отношений с Девоном каким-то непостижимым образом ускользала от ее разума. Теперь же ей стало совершенно ясно, что она позволила себе слишком сильно привязаться к нему. Она любила его. Любила всем сердцем.

От осознания этой истины у нее захватило дыхание, на глазах выступили слезы. Когда же это случилось?

Она полюбила человека, который сразу предупредил ее, что не может, не станет ее любить. Что же теперь ей делать? Она думала, что легкий флирт с ним не приведет ни к чему опасному, поскольку он не собирался надолго оставаться в Килкерне. К тому же он не притворялся не кем иным, чем таким, каким был на самом деле. Теперь она понимала, что именно эти качества сделали его наиболее опасным мужчиной для нее.

– Вам следует радоваться этому, – сказала Энни, прерывая ее горестные размышления. – Это будет чудесный бал! А теперь послушайте, что я придумала для вашего нового платья.