Дмитрий Суслин: Королева Варваров

И Актис увели, а затем в закрытых носилках отнесли в дом Валерия. Девушка чуть не потеряла сознание, когда увидала милые ее сердцу комнаты, где все напоминало о погибшем юноше.

А Леонид остался единственным наследником своего брата и также наследником погибшей супруги. В одночасье он стал равен своим богатством самым великим людям империи. Правда хозяйство его лишалось почти пятисот здоровых и крепких рабов, но это ведь все наживное, да и зачем столько рабов скромному в жизни солдату? Достаточно и одной рабыни.

На следующий вечер легат заставил Актис прислуживать ему за столом. Еле держась на ногах от пережитых волнений и горя, девушка выполняла свои обязанности. Леонид с явным удовольствием наблюдал за молоденькой и грациозной лесбийкой, но когда встречался с Актис взглядом полным горького немого укора, ему становилось не по себе. Леонид отводил глаза в сторону и угрюмо сопел. Сразу же перед мысленным взором его стояла картина: мертвый Валерий на руках Актис, а над ними стоит грозный отец Тита Веция и смотрит на Леонида со страшной усмешкой. Озноб пробегал по спине Аквиллы в такие секунды, и он спешил прогнать вон неприятные мысли.

Когда пришел приказ Бурра ехать в столицу, Аквилла решил отправиться туда один, без своей офицерской свиты, лишь в сопровождении рабов. А так как за последние дни седалище Леонида успело устать от жестких конских седел, то он решил ехать в носилках и без остановок. Для рабов, которые остались во время мятежа на стороне хозяев это будет хорошей наградой — доставить господина в Рим. Актис он тоже решил взять с собой. «Ведь она единственное мое воспоминание о сгоревшем доме» — всхлипнул притворно легат, когда велел девушке забираться в лектику. Он обманывал окружающих.

Только себя не обманешь. Легат чувствовал, что его непреодолимо влечет к этой девушке. Старый солдат вдруг почувствовал страсть молоденького новобранца. Однако легат был слишком умен, чтобы сразу начинать любовные атаки. Леонид не хотел простого плотского удовлетворения. Нет, ему хотелось иметь рядом, нежное и преданное существо, которое скрасило бы его одиночество. Девки из лупанария не годились на эту роль, а второго брака легат боялся больше чем смерти.

— Послушай, девочка, — сказал он Актис на следующий день после того, как лектика плавно выплыла на Аппиеву дорогу и двинулась в Рим, — так все ужасно вышло с Валерием. Я так его любил, и ты тоже. Я знаю. Он все мне про тебя рассказал.

Актис прожгла его сверкнувшим ненавистью взглядом. Леонид хмыкнул, но продолжил:

— Ведь я даже не знал, что именно Валерий командует мятежом. Ко мне прибежали совершенно незнакомые люди. Они что-то кричали о мятеже, о бунте, а подробностей никаких.

Актис молчала.

— Ты мне не веришь? — Петроний Леонид плотнее закутался в плащ. — Но это действительно было так. Я думал, что в городе мятеж, бунт рабов. Я поспешил на помощь горожанам. И, прежде всего к Валерию и к тебе.

Леонид с удовольствием отметил, что девушка на мгновение подняла глаза и взглянула на него с любопытством. Он продолжил:

— Поверь, именно Валерия и тебя, да и тебя! Потому что за день до того, как все это произошло, Валерий мне все рассказал.

— Что он рассказал? — Слова сами собой вырвались с губ Актис.

Леонид оживился.

— Он мне рассказал все. Как вы с ним познакомились в то утро, после моего дня рождения.

Легат в доказательство своих слов рассказал Актис все, что знал об их отношениях и встречах с Валерием. Кончил он словами:

— Именно я послал Валерию письмо о том, что ты в опасности, когда Фабия, моя жена пронюхала про все это. Уж кто ей донес о тебе, я и ума не приложу. Но у жены повсюду шпионы, а вы были слишком беспечны.

— Я голову ломал себе, все думал, как бы сделать так, чтобы ты стала собственностью моего племянника, — продолжал плести сеть лжи Леонид. — Но все пошло прахом, как только Фабия получила донос. Я опасался, что она сразу убьет тебя. Но видимо она была слишком сильно уязвлена вами. Ты ведь знаешь, что Фабия и Валерий были любовниками?

Актис закусила губу при этом вопросе и покраснела. Она задрожала всем телом и готова была упасть в обморок. Тяжкие воспоминания вновь обрушились на Актис. Рабыня гнала их прочь, они никуда не исчезали. Ей стало плохо.

Леонид заметил это и прекратил мучительный для Актис разговор. Он заботливо открыл занавески и пустил в лектику свежий воздух и протянул девушке коробочку с душистым бальзамом.