Маргарет Пембертон - Цветок на ветру

– Она жива?

Незнакомец кивнул и, бесцеремонно повернув Летицию на бок, нащупал пульс. Летиция вздрогнула и открыла глаза. Оливия, вне себя от радости, схватила ее руку. Если спаситель тетки тоже обрадовался, то ничем этого не показал. Хмуро сдвинув брови, он поднялся и отошел. И тут Уильям, пошатываясь, шагнул к нему.

– Синклер! – поражено ахнул он, сжимая его руку. – Клянусь всеми святыми, это Льюис Синклер! Синклер, старина! Как мне вас благодарить?

Поспешно отведя подозрительно заблестевшие глаза, он бросился на колени перед распростертой женой.

– Все кончено, любовь моя, – шептал он, обнимая ее. – Ты в безопасности. Они ушли!

Тетка со стоном вцепилась в мужа. Оливия подметила скептическую гримасу, исказившую лицо Синклера.

– Вряд ли это так, сэр Уильям, – сухо обронил он. Уильям Харленд недоуменно вскинул брови. Куда девалась его обычная самоуверенность!

– Я не понимаю…

– Это все? Вы единственный мужчина-европеец из всей этой компании?

Сэр Уильям кивнул, и Оливия, заметив, как помрачнел его взгляд, едва не лишилась чувств. Они в пятнадцати милях от Пекина. Слуги разбежались. Вся округа кишит «боксерами», а вооружен только мистер Синклер.

Девушка пошатнулась, и Льюис, подскочив, поймал ее сильными руками. Но Оливия уже летела в водоворот тьмы и черных, бушующих ветров.

Сознание возвращалась постепенно. Она поняла, что лежит на траве. Голова покоилась на свернутом полотняном пиджаке, от которого шел слабый, но приятный запах одеколона. Мужского одеколона. До нее донеслись слова дяди Уильяма:

– Бедное дитя.

Низкий, звучный голос ответил:

– На дитя она не похожа, сэр Уильям. Ваша племянница вознамерилась разогнать «боксеров» голыми руками. Хорошо, что я вовремя подоспел!

Кровь бросилась в лицо Оливии. Опасаясь, что услышит что-то нелестное для себя, она пошевелилась. Дядя тут же подбежал к ней, но Синклер не тронулся с места. Темные брови по-прежнему сдвинуты, губы нетерпеливо подергивались, лицо встревоженное.

Оказалось, это он подложил свой пиджак ей под голову, оставшись в белой шелковой рубахе. Оливии стало не по себе при виде необычайно широких плеч и бугрившихся мускулов. От него исходили мощь и сдержанная сила.

Оливия вспомнила о разговоре в экипаже полдороге сюда. Неужели это было всего несколько часов назад? С тех пор мир перевернулся!

По словам дяди, Льюис Синклер женился на китаянке и покинул Пекин, когда стало очевидным, что его брак никогда не признают в европейской колонии.

Она смотрела на него в сгущавшемся закате, не слушая сочувственных расспросов дяди. Вполне можно представить, что Синклеру безразлично мнение окружающих. В нем ощущались некое бесстрашие, отвага и дерзость, которых она не встречала раньше, и сейчас находила странно привлекательными.

Когда их взгляды встретились, Оливия потрясение ахнула. Его глаза были почти также темны, как волосы, и в них плескалась обжигающая боль.

Окончательно сбитая с толку, она отвела взгляд, твердя себе, что, должно быть, ошиблась.

– Дядя, тетя Летиция очнулась? – поспешно спросила она.

Лицо Уильяма, бледное и осунувшееся, исказилось гримасой.

– Да, спасибо доктору Синклеру.

Оливия растерянно уставилась на него, прежде чем вспомнить: да, ведь Льюис Синклер – доктор. Недаром так умело расшнуровал корсет тетки!

– А леди Гленкарти?!

– К сожалению, она чувствует себя даже слишком хорошо, – сухо ответствовал дядя.

Оливия уже и сама это поняла, услышав негодующий визг леди Гленкарти:

– В жизни не слышала о столь оскорбительном предложении! Да этот человек, должно быть, безумец! Идти в Пекин пешком?! Я скорее умру!

– Выбор за вами, – равнодушно ответил Льюис Синклер, вставая и направляясь к лошади. – Если останетесь здесь, к утру почти наверняка будете мертвы.

– Наглец! – не унималась леди Гленкарти, но в голосе ее явно прозвенели нерешительные нотки. – Сэр Уильям, прошу вас, сообщите этому… джентльмену, что сюда из Пекина уже идут войска, чтобы отомстить за это неслыханное преступление.

– Никаких войск не будет, – устало откликнулся сэр Уильям.

– В таком случае посланник должен позаботиться о том, чтобы войска прислали, – не сдавалась леди Гленкарти, удивительно к месту забыв, что всего несколько часов назад она яростно отрицала самую мысль о подобных действиях.

Несчастный сэр Уильям сдерживался из последних сил.

– Мы попали в чрезвычайно сложную ситуацию, – процедил он. – К этому времени «боксеры», конечно, поняли, что стреляли не солдаты, а если вернутся, одним ружьем их долго не удержишь.