Дебора Рэли - Бурная ночь

Городской дом на Ломбард-стрит представлял собой вполне респектабельное кирпичное строение с таким же респектабельным садом во вполне респектабельном районе.

Замечателен дом был только тем, что ухитрился легко вписаться в окружающее пространство и даже слиться с ним настолько, что казался почти невидимым.

Его владелец, мистер Даннингтон, обладал таким же свойством успешно сливаться с окружающей средой.

Даже самые близкие его знакомые признавали, что мало что знают об этом джентльмене. Точнее сказать, ничего, кроме того, что когда-то он был домашним учителем, получившим небольшое наследство, после того купил этот городской дом, который превратил в элитарную школу для мальчиков высокого происхождения, хотя и не всегда законнорожденных.

Кое-кто называл мальчиков бастардами, но им перепадало от отцов достаточно денег, чтобы обеспечить хорошее образование и возможность сделать приличную карьеру.

Кроме очевидного таланта преподавателя, мистер Даннингтон обладал, однако, скрытым талантом оставаться для всех интригующей тайной.

Конечно, никто и представить себе не мог, насколько таинственным он был на самом деле. И уж разумеется, об этом не подозревали трое джентльменов, сидевших сейчас в библиотеке вышеупомянутого городского дома.

На первый взгляд могло показаться, что между молодыми людьми мало общего. А точнее сказать, ничего, разве что все трое способны были вызвать смятение в компании самых привередливых женщин.

Рауль Шарлебуа небрежно опирался о письменный стол красного дерева и, по всей вероятности, был самым пленительным из троих.

И причиной тому была не только бледная и изысканная золотистая красота или совершенство его ладного поджарого тела. Было что-то особенное в грации его движений и неотразимой привлекательности чувств, с удивительной, почти гипнотической, легкостью накладывавших отпечаток на его классические черты. Не было ничего странного в том, что в настоящий момент он был самым знаменитым актером в Лондоне.

В противоположность ему Йен Брекфорд был темноволосым пламенным красавцем, ухитрявшимся добиться успеха во всем, за что бы ни брался. Он был лучшим фехтовальщиком и лучшим наездником, быстрее всех совершившим путешествие верхом от Дувра до Лондона, а также удачливым игроком, сумевшим заработать целое состояние за игорным столом, все женщины Лондона приписывали ему успехи Казановы.

Он был прирожденным гедонистом, которым восхищались и которому завидовали все лондонские джентльмены.

Фредерик Смит не был ни таким светловолосым красавцем, как Рауль, ни таким темноволосым и знойным, как Йен. Волосы его были цвета бледного меда и имели досадную склонность виться над ушами и на затылке. У Фредерика были тонкие черты лица – несчастье его жизни в юные, годы, Какой юноша хотел бы быть похожим на херувима? К счастью, возраст наложил на внешность Фредерика некоторый налет безусловной мужественности, сделал его лоб шире, подчеркнул угловатость скул и тонкую линию носа. Однако ничто не смогло повлиять на цвет глаз, менявших оттенок от серебристо-серого до угольно-черного в зависимости от настроения.

К тому же с годами он стал тоньше, хотя немало времени проводил в своей мастерской, стараясь развить мускулы, которые по нынешней моде подчеркивались туго обтягивающими ноги бриджами и сюртуками, сшитыми на заказ.

Фредерик неохотно признавался сам себе, что сегодняшний наряд был им выбран очень неудачно.

К примеру, он не находил ничего привлекательного в черных туфлях, поспешно купленных для похорон. Они сильно жали пальцы. Если бы он знал, что эта встреча отнимет у него добрую часть дня, он бы надел вместо них удобные сапоги.

Прошло около часа с тех пор, как маленький и раздражающе суетливый стряпчий вышел из комнаты, но потрясенное молчание все еще оставалось столь же напряженным, как в минуту, когда зачитали завещание.

Сидя возле камина и глядя на потрескивающие в нем поленья, пламя которых пыталось побороть холод последних дней января, Фредерик потягивал отличный бренди, который должен был внести ясность в его смятенное сознание.

Он предполагал, что этот день станет для него тяжким. Мистер Даннингтон был для него и двух его собеседников чем-то большим, чем учитель. Он был для них отцом, ментором и краеугольным камнем жизни. Даже после того как они покинули его дом и отправились искать счастья и удачи в мире, молодые люди не теряли контакта с человеком, давшим им нечто такое, на что они и не рассчитывали.