Лаура Гурк: Надежда на счастье

Конор чуть приподнял голову, чтобы осмотреться, но тут все завертелось у него перед глазами, и он со вздохом откинулся на подушку.

– Доброе утро, – послышался чей-то тоненький голосок.

Конор повернул голову и увидел в кресле у кровати голубоглазую девочку лет десяти.

Облизнув пересохшие губы, он прохрипел:

– Да… здравствуй…

Девочка болтала ножками и внимательно смотрела на него.

– Почему вы все время кричите? – спросила она.

– Кричу?.. – переспросил Конор в недоумении.

– Да, все время. Вас слышно во всем доме. – Она нахмурилась и добавила: – Вы нам спать не даете ночью.

Тут Конор вдруг догадался: девочка слышала, как он кричал, когда его мучили кошмары. Одному Богу известно, что он наговорил.

– Должно быть, мне что-то снилось, – пробормотал он в смущении.

Девочка закивала:

– Да-да, конечно. Ночные кошмары. У меня они тоже бывают. Не беспокойтесь. Мама говорит, что кошмаров не нужно бояться, они ведь не настоящие.

Мама этой девочки понятия не имела, о чем говорила. Его кошмары были очень даже настоящие.

– Как давно я тут? – спросил он.

– Дня три, наверное.

– Три?.. – Неужели он действительно пролежал в постели так долго?

– А что значит «недоносок»? – неожиданно спросила девочка.

– Недоносок? – Пробормотал Конор, ошеломленный вопросом. Что же он еще наговорил, когда был в беспамятстве? – Думаю, девочкам в твоем возрасте не следовало бы знать такие слова, – ответил он, еще больше смутившись.

– Это плохое слово, да? – Малышка взглянула на него с любопытством. – Раньше я такого никогда не слышала.

Конор не смог сдержать ухмылки, настолько удивило его это замечание. Но тотчас же челюсть его пронзила острая боль, и он едва удержался от стона.

– Меня зовут Кэрри, – продолжала девочка. – А вы кто?

– Я… Конор.

– А на кого вы кричали все время?

Он на мгновение прикрыл глаза.

– Ни на кого… в общем-то.

– Вы обзывали своих врагов всякими словами.

– Обзывал? Нет-нет, ничего подобного.

– Да, обзывали. Вы говорили, что они проклятые уб…

– Кэрри! – раздался женский голос.

Конор снова приподнял голову и увидел женщину. Он сразу же узнал ее – женщину с фургоном.

– Кэрри, довольно, – сказала она. – Ты ведь знаешь, что я тебе не разрешала заходить сюда.

– Но мне хотелось на него посмотреть, мама.

– Завтрак готов. Иди в кухню.

– Но…

– Иди, – приказала женщина, указывая на открытую дверь у себя за спиной.

Девочка тихонько вздохнула.

– Да, хорошо. – Она соскользнула с кресла. – До свидания, мистер Конор. – Помахав ему на прощание рукой, малышка направилась к двери. У порога задержалась и добавила: – Я просто хотела взглянуть на него, вот и все.

Девочка вышла из комнаты.

Женщина тут же приблизилась к кровати. Конору сразу же бросилось в глаза ее платье – тускло-коричневое, застегнутое до подбородка. А ее волосы – каштановые и довольно густые – были собраны в узел на затылке.

«Не очень-то она привлекательная», – подумал Конор.

Но когда женщина, остановившись у кровати, посмотрела ему в лицо, он изменил свое мнение о ней. У нее были чудесные темно-карие глаза, окруженные необычайно длинными ресницами. И в уголках глаз он заметил тонкие морщинки, свидетельствовавшие о том, что она часто улыбалась. Но сейчас она даже не пыталась улыбнуться.

– Меня зовут Оливия Мейтленд, – сказала женщина.

– Конор Браниган, – прохрипел Конор.

Ему ужасно хотелось пить.

– Знаете, мистер Браниган, вы вызвали тут… большое волнение. – Женщина едва заметно нахмурилась. – Надеюсь, теперь, когда вы очнулись, ваш словарный запас будет не таким ярким.

– Да, конечно… – Конор ухмыльнулся. – Постараюсь не ругаться.

– Постарайтесь, пожалуйста. – Оливия снова нахмурилась. – Я не желаю, чтобы вы так грубо выражались при моих девочках.

Оливия наклонилась и потрогала его лоб. Конор невольно улыбнулся, ощутив приятную прохладу ее руки. И еще он уловил чудесные запахи – запахи ванили и гвоздики. Облизнув губы, он пробормотал:

– Напоминайте мне об этом, пожалуйста, и я постараюсь сдерживаться.

– Ах, похоже, у вас жар, – сказала Оливия, убрав руку. – Вас очень сильно избили – Она вопросительно посмотрела на него – как бы ожидая объяснения.

Но Конор не собирался ничего объяснять.

– Где моя одежда? – спросил он.

– В моем мешке для лоскутов. Во всяком случае, то, что от нее осталось.

Он уставился на нее в недоумении, и Оливия почувствовала, что краснеет.