Вирджиния Спайс - Небесная Роза

Он ласково рассмеялся, наклонился к девушке и легонько прикоснулся пальцами к ее волосам.

– Да, вы не ошибаетесь, Джулиана, такое действительно, наверное, случается. Но пусть вас это не тревожит. На вас я всегда буду смотреть с нежностью и теплотой, а по-другому – никогда.

Поймав его руку, она прижалась щекой к его ладони и томно проговорила:

– Тогда прошу вас, Стивен, останьтесь со мной до утра. Я хочу заснуть, чувствуя прикосновение ваших рук, они дарят мне необходимое спокойствие и какое-то тихое блаженство.

– Хорошо, Джулиана, – чуть помедлив, ответил он. – Я останусь здесь, пока вы не заснете. Разрешите прилечь рядом с вами поверх одеяла?

– Конечно, Стивен. Только помогите мне сначала снять ваш халат. Он все время закручивается вокруг тела, а это меня раздражает.

Она выпрямилась и расслабила руки, ожидая, пока он разденет ее. Дрожащими пальцами Стивен развязал поясок, старательно избегая малейших прикосновений к телу девушки, а затем потянул с ее плеч халат. И тут же с досадой прикусил губу, чувствуя, как его в одно мгновение бросило в жар. Черт ее возьми, могла хотя бы предупредить, что совсем голая! В конце концов, ведь даже отцу неприлично смотреть на взрослую дочь, когда она в таком виде.

– Ах, Стивен, извините меня, пожалуйста, – виновато пробормотала Джулиана, заметив его реакцию. – Я так неприлично веду себя! Наверно, из-за этой проклятой травмы у меня стало не все в порядке с головой.

«Это у меня не все в порядке с головой», – подумал виконт, старательно скрывая охватившее его волнение под добродушной улыбкой заботливого дядюшки.

– Ничего страшного, Джулиана, – с деланным безразличием сказал он. – Приподнимитесь только, чтобы я смог вытащить из-под вас этот чертов халат.

Он закутал ее в одеяло, а сам пристроился рядом, обняв девушку за плечи. Джулиана заснула почти мгновенно, но Стивен не торопился покидать теплую каюту. Еще очень долго он неподвижно лежал рядом с девушкой, вдыхая чудесный аромат ее волос и настойчиво пытаясь убедить себя, что его безумное влечение к ней – всего лишь результат того, что он больше месяца обходился без женщины, а не что-то большее.

Проснувшись, Джулиана долго лежала, не открывая глаз. Она настойчиво пыталась связать между собой неясные обрывки воспоминаний, всплывших в измученном сознании во время сна, но все усилия вновь оказались напрасны. Память явно не желала возвращаться. Смирившись с неизбежным, Джулиана решительно потянулась и откинула одеяло в сторону.

Интересно, чем сейчас занимается виконт Девери? Она так крепко спала, что даже не слышала, когда он ушел. А вообще-то, она на него немного обижена. Мог бы и побольше времени проводить в ее каюте. Какие такие дела могут быть у него на корабле в открытом море? Это просто нелепо. Конечно, она не могла не заметить, что он разговаривает с ней не так естественно и непринужденно, как доктор или добряк Симпсон. И, не знай она обстоятельств его жизни, непременно вообразила бы, что он испытывает к ней не только дружеское расположение или отцовскую нежность. Но это было не так.

Взгляд девушки скользнул по каюте и, как обычно, остановился на портрете красивой женщины с нежно-рыжеватыми локонами и бесподобными синими глазами. Да уж, имея своей возлюбленной такого неземного ангела, невозможно испытывать пылкие чувства к другим дамам. С той минуты, как Джулиана заметила этот портрет, ее все время распирало сильнейшее любопытство. Расспрашивать самого лорда Девери она ни за что бы не решилась, но доктор Петерсон пожалел свою скучающую пациентку и, чтобы развлечь ее, под большим секретом поведал историю любви виконта.

Стивен увидел Глорию одиннадцать лет назад на балу у герцога Риттерфорда. Ему тогда было двадцать три года, и он уже успел провести целый год при посольстве в Стамбуле. А Глории только что исполнилось семнадцать, и родители впервые вывезли ее в свет. Стивен влюбился в это очаровательное создание с первого взгляда, как, впрочем, и десятки других молодых людей из высшего лондонского общества. Да и трудно было устоять перед мисс Глорией Шенли. Она была прекрасна, как сказочная фея или принцесса из старинных легенд: стройная, грациозная фигурка, тонкие черты белоснежного, словно фарфорового, личика, обрамленного ореолом пушистых волос. А волосы у нее были не просто рыжеватыми, они имели легкий оттенок, как у Мадонны на картинах итальянских мастеров. А еще на лице у Глории выделялись синие, как васильки, глаза. На том памятном балу она была в белом кружевном платье, в украшениях из сапфиров и жемчуга и с живыми цветами в прическе. Кто бы на месте Стивена Девери остался равнодушным?