Кэтрин Гэскин - Сара Дейн

— Постоялые дворы! — рассмеялся Брукс. — На это рассчитывать уж точно не приходится! Поверьте мне, джентльмены, считайте, что вы ничего не видели, если не побывали в женской тюрьме. Иногда они втискивают в камеру, рассчитанную максимум на десятерых, по тридцать-сорок женщин. Я видел их там, почти голых, а те жалкие тряпки, что еще оставались на них, кишели вшами. У большинства из них не было денег, чтобы угостить тюремщика кружкой пива, поэтому их просто оставляли гнить, что с ними и происходило! — Он поспешно добавил: — Если мне когда-нибудь так не повезет, что я попаду в тюрьму, я надеюсь, это будет за достаточно большую сумму, которая позволит мне оплатить мое освобождение!

Некоторое время никто не нарушал молчания, казалось, все переваривали сказанное Бруксом. Беда была в том, подумал Эндрю, что все они, за исключением мистера Райде-ра, были в полусонном состоянии: жара, сытная долгая трапеза, обильное вино не способствовали серьезной беседе. Но Уайлдер заставил себя оживиться. Взглянув на него, Эндрю отметил про себя беспечно поднятую бровь, медленную нарочитую улыбку и подумал, не раздражает ли Райдера этот молодой человек.

— Ввиду того, что мы только что услышали, мистер Райдер, вы серьезно считаете хорошей идеей позволить одной из подобных женщин присматривать за вашей женой и детьми? — Уайлдер осмотрел компанию с легкой усмешкой. — Мы все знаем, что это за женщины. Ни для кого не секрет, что они расплачиваются с тюремщиками своим собственным телом.

Райдер моментально перешел в оборону.

— Я все же полагаю, что моя идея является здравой, мистер Уайлдер.

— Я бы этого не рекомендовал, сэр, поверьте, — пробормотал Уайлдер. — Все эти женщины — воровки.

Эндрю бросил быстрый взгляд на Райдера. Вот перед ним человек вполне зажиточный, фермер с приличным состоянием и образованием, а офицеры на «Джоржетте» все судачили меж собой на досуге, что может привлекать его в той пока только становящейся на ноги колонии, куда они направлялись, что заставляет его тащить жену и детей в это бесконечное путешествие, чтобы поселить их в конце концов среди дикарей и ссыльных в исправительной колонии.

— Именно таких воров и воровок назначит мне в услужение губернатор, когда мы достигнем Нового Южного Уэльса, — ответил Райдер, холодно взглянув на Уайлдера. — Я готов рискнуть, выбрав женщину на этом корабле. Моя жена должна иметь рядом кого-то, кто позаботится о детях. — Он обратился к капитану. — Капитан Маршалл, я смею рассчитывать на ваше разрешение выяснить, не находится ли на борту эта женщина?

— О, конечно, мистер Райдер! Конечно! — ответил капитан, почти не отрывая рта от бокала. Его макушка, с лысиной, окруженной седеющим пушком, была такой же розот вой и сияющей, как и щеки.

«Старый дурень», — подумал Эндрю. Капитан Маршалл был изрядно пьян, и его совершенно не интересовали возможные проблемы Райдера. Но чтобы отплатить за щедрость своего пассажира, так как мадера была поистине превосходна, он готов был оказать любую услугу. А неприятная обязанность выудить эту женщину из вонючей дыры между палубами выпадет одному из его бездарных офицеров. Эндрю показалось наиболее вероятным, что выбор падет на Брукса: именно в обязанности судового врача входил ежедневный обход помещений для узников. И вдруг до Эндрю дошло, что он сам может оказаться этим офицером. Боже избави! Он отчаянно надеялся, что блуждающий взгляд капитана остановится на Бруксе.

Но капитан снова наклонился в сторону Райдера:

— Да, мой дорогой сэр, я с вами вполне согласен. Если вам суждено иметь нянькой одну из этих женщин, лучше взять ее на службу сейчас — таким образом вы сможете извлечь из нее пользу как раз тогда, когда больше всего в ней нуждаетесь.

Эндрю добродушно заметил:

— Это может оказаться не таким плохим предложением, мистер Райдер. Не все они закоренелые преступники. Так, в трюме есть браконьеры и проповедники, несогласные с главенствующей церковью. Вряд ли их можно назвать преступниками.

— Как же их тогда называть? — спросил Уайлдер.

— Ну… — начал Эндрю. — Я бы не стал называть преступником человека только потому, что он проповедует иную веру, или потому, что он украл курицу, другую.

— Необдуманные слова, мистер Маклей! — сказал Хардинг с улыбкой. — Лишний проповедник там, лишний сям — это не страшно. Но подумайте о сотнях проповедников и о тысячах браконьеров и воров, крадущих домашнюю птицу, — это совсем иное дело… Да если подобных людей оставить безнаказанными, они скоро посчитают себя не хуже своих господ. Из-за таких вот настроений и случилась революция во Франции. Насколько я понимаю, это все началось оттого, что король, проявив слабость, собрал там их всех вместе и дал им понять, что они смогут участвовать в управлении. И они, разумеется, при первой же возможности захватили власть, теперь королевская семья заключена в Тюильри, а судя по темпераменту этих французиков, все может кончиться для них гильотиной. — Он помолчал, а затем твердо заключил: — И с чего все это началось? Наверняка с освобождения от наказания какого-нибудь там браконьера и с того, что разрешили каким-то типам бродить по стране и сеять смуту.