Эмили Брайан: Возлюбленная виконта

И эту свою очаровательную улыбку он дарил теперь ей, но не проявлял в пристальном взгляде ни малейшего признака узнавания.

— У вас должна быть необычная библиотека.

Библиотека, которой наиболее часто пользовалась Дейзи, принадлежала Изабелле Хавершем, ее двоюродной бабушке. Когда-то Изабелла была известной куртизанкой. Но даже теперь, когда она стала замужней леди — женой графа, ни много ни мало, — регулярно развлекала философов, художников и всякого рода «вольнодумцев». Леди Уэксфорд, может, и имела скандальную репутацию, но вечер в ее компании был куда интереснее музыкальных вечеров, устраиваемых в других гостиных города.

Дейзи старалась посещать вечера Изабеллы как можно чаще, добиваясь приглашения всеми правдами и неправдами. Поэтому, а также благодаря библиотеке леди Уэксфорд ее образование, как полагала сама Дейзи, было гораздо шире, чем у большинства ее сверстниц.

«Невинность и неведение не должны вечно идти рука об руку», — говорила Изабелла.

Дейзи многозначительно оглянулась на лампу, явно не скрывая, что рассматривает ее. Это было бы все равно что делать хорошую мину при плохой игре.

— Меня интересовало, нет ли на лампе каких-либо отметин, указывающих на того, кто ее сделал, — сказала Дейзи.

— Он не оставил отметин, — ответил Люциан.

— Он? Вы полагаете, ее сделал мужчина?

— Ремеслом в античные времена занимались мужчины, — сказал он со знанием дела.

— Хм, странно. — Дейзи округлила глаза. — Трудно представить себе, чтобы мужчине захотелось это поджечь.

Люциан кашлянул, подавив смешок.

— Ну а женщине?

— Женщине — разумеется. На ум сразу же приходит мужское доминирование почти во всех сферах достижений. — «А также наличие памяти у комара», — подумала Дейзи. — Но лампа вызывает уйму вопросов.

— О да, и вы подняли наиболее интригующий. — Люциан изогнул бровь. — Буду счастлив помочь вам найти ответы.

Не предлагает ли он ей нечто неприличное? Если так, то у него останется еще один шрам.

— Вы не обязаны мне помогать. Особенно после того, как я испортила вам рубашку. И жилет. И…

Ей не следовало опускать взгляд на его брюки, следуя за расплывшимся чернильным пятном. Представив на мгновение этот аппендикс в форме лампы, приделанный к его паху, Дейзи почувствовала, что залилась румянцем. Чтобы скрыть смущение, она села на пол и стала собирать разлетевшиеся записи.

— Не думайте об этом. — Его голос уже не напоминал писк подростка, который Дейзи помнила. — Я должен быть осторожнее. Надеюсь, ваша голова не пострадала от моего подбородка.

Впечатление, которое на Дейзи произвел его глубокий баритон, заставило ее забыть о голове.

— Позвольте мне.

Поставив свой саквояж, Люциан опустился рядом с ней на колени, чтобы собрать листки, затем подал ей руку, помогая подняться.

В животе у нее как будто открыли банку с июньскими мурашками.

— Благодарю, милорд, — пробормотала она, зная, что он лорд.

Люциан Игнацио де Кастенелло Боумонт. Сын и наследник Эллери Боумонта, графа Монтфорда. По предположению Дейзи, Люциан должен был называться теперь виконтом Ратлендом, одним из менее важных титулов графа, ибо граф пока был жив и пребывал в полном здравии.

Но Дейзи помнила Люциана как Игги.

Когда она так его называла, его уши приобретали тревожно-красный цвет. «Игги», как он посетовал, звучало недостаточно достойно. Как будто тощий двенадцатилетний подросток с грязными коленями мог быть способен на нечто, имеющее хотя бы отдаленное отношение к достоинству.

Но теперь Люциан стал мужчиной. И в последний раз, когда Дейзи слышала упоминание его имени в порядочном обществе, матрона, понизив голос, сказала, что Люциан «распутник» и «никчемный человек».

Однако Дейзи со вздохом признала, что такая характеристика не могла успокоить ее вдруг взволнованно забившееся сердце.

— Боюсь, спасти ваш костюм уже невозможно, — констатировала Дейзи, принимая от него стопку листов. — Пожалуйста, позвольте мне заказать вам новый комплект одежды.

Она могла позволить себе быть щедрой. В конце концов, она нашла семейные сокровища под камнями замка Драгон-Кэрн, когда остальные представители аристократии теряли свои в лопнувшем мыльном пузыре компании «Южные моря».

— Даже слышать об этом не хочу, — возразил он мягко, хотя Дейзи знала, что отец Люциана вложил массу денег в обанкротившуюся компанию. Вероятно, семья его матери на ее родине все еще владела значительным капиталом. Мать Люциана происходила из благородной семьи. От итальянского акцента Люциана практически не осталось и следа, о чем Дейзи очень жалела.