Джулия Энн Лонг - Соблазн и страсть

— Да, люблю, — снова прошептал Рис.

Она рассмеялась, затем прижалась влажной от слез щекой к его груди.

И тут вдруг он спросил:

— Сабрина, почему ты встала в зале суда?

Вскинув голову, она взглянула ему в лицо.

— А ты увидел, как я встала?

— Кроме тебя, я почти никого не видел в зале, — признался он.

Она помедлила с ответом.

— Знаешь, Рис… Мне вдруг захотелось сказать всем, захотелось крикнуть на весь зал, что ты — очень хороший человек. Я была зла на бульварных писак и на тех, кто стоял за ними, на людей, которые полагали, что о тебе можно писать всякие гадости. Я хотела всем объяснить причины твоих поступков, в которых тебя намеревались обвинить. Раньше, чем кто-нибудь смог бы выступить против тебя.

Она умолкла и замерла на мгновение. А затем как ни в чем не бывало начала снимать с него одежду. И ей казалось, что это никогда не кончится, хотя на нем всего-то были рубашка и брюки. Наконец-то ее руки обхватили его обнаженное тело, и она снова к нему прижалась. Ее захлестнуло счастье, ведь в ее объятиях находился настоящий мужчина, сильный, смелый — и принадлежавший ей.

Тут он вдруг отстранился и, снова заглянув ей в глаза, со смехом проговорил:

— Ты всегда отличалась страстью.

В следующее мгновение Рис опять привлек ее к себе и крепко прижал к груди.

— Разве не ты виновен в этом? — шепнула ему на ухо Сабрина. — Ведь все это — твои тайны обольщения.

Вокруг них царили тишина и безмятежный покой. Чуть погодя он заговорил, а она, прижавшись щекой к его груди, слушала, как бьется его сердце.

— Нет, дорогая, ты изначально знала все тайны, которые я якобы раскрывал перед тобой.

И тут она вдруг вспомнила о том, что ей хотелось сказать ему. Запрокинув голову, чтобы видеть его сияющие глаза, она промолвила:

— Я люблю тебя, Рис.

Он на миг замер как изваяние. Потом с улыбкой сказал:

— Так вот в чем была главная тайна.

Октябрь 1821 года

Ричард Рис Уильям Джеймс Гиллрей, наследник рода Роуденов, был крещен в конце осени, но не в церкви Бакстед-Хита, как можно было ожидать. Обряд крещения проводили в Горриндже, где три витражных окна со словами «Вера, Надежда, Милосердие» отбрасывали цветные тени на толпу, собравшуюся в церкви. Так решила Сабрина, когда узнала подробную историю витражей. Три сестры Холт чувствовали себя ближе всего к отцу именно в этой церкви. Ведь благодаря его хитроумию им, в конце концов, удалось обрести друг друга и опять стать одной семьей.

Младенца, кричавшего весьма громко и выразительно, окрестили в честь трех смелых мужчин — отца, деда и человека, который пожертвовал жизнью, чтобы холодной зимней ночью спасти трех маленьких девочек и Анну Холт. Этим человеком был мягкий и добрый Джеймс Мейкпис. Кроме того, новорожденному дали одно имя — Уильям. Это имя очень нравилось и Рису, и Сабрине.

Конечно, Сюзанна и Сильвия немало удивились тому, с какой быстротой их младшая сестра не только вышла замуж, но и успела первой родить ребенка. Но поскольку замуж она вышла за Распутника, то многих подобная быстрота ничуть не удивила, а некоторые, мнившие себя пророками, даже уверяли, что они ожидали такого поворота дел.

В церкви негде было яблоку упасть. Все скамьи были заняты гостями. Тут были Сильвия с Томом, Кит с Сюзанной, а также Генерал и Дейзи Джонс. Были, разумеется, и леди Мэри Кэпстроу со своим неунывающим мужем Полом. Приехал даже Уиндем; он в шутку ворчал, что, мол, пришлось покинуть Лондон и ехать в провинцию. Но его ворчание явно было притворным, а недовольный вид — напускным; на самом деле он радовался — ведь ему предстояло стать крестным отцом будущего графа Роудена.

Анна Холт, занявшая место на самой последней скамье, долго рассматривала витражи. В отличие от своих дочерей она не ощущала присутствия Ричарда в этой небольшой церкви. Они не любили посещать богослужения, но зато им удалось произвести на свет трех очаровательных, полных энергии и страсти девочек. Анна улыбнулась, вспомнив их с Ричардом любовь. Только таким она хотела помнить Ричарда.

Тем не менее, у нее было одно совсем невинное желание. Ей очень хотелось, чтобы Ричард оттуда, сверху, увидел все, что происходило сейчас в церкви, где собралась его радостная семья в тот самый момент, когда все действительно были счастливы. Ведь Анна прекрасно знала, каким непостоянным может быть счастье и как легко его можно разрушить. Но счастье никогда не забывается. Именно память о мгновениях счастья помогла ей выстоять в самые трудные и тяжелые минуты жизни.