Лиз Карлайл: Соблазн на всю ночь

Начало нового дня всегда пробуждало в ней силы и желание жить. Дом оживал, хорошо вышколенная прислуга приступала к своей работе. Федра наблюдала за слугами, давала им задания, в общем, занималась домашними делами. И, надо сказать, это доставляло ей удовольствие. Она философски относилась к жизни и считала, что человек должен уметь довольствоваться тем, что имеет, а не предаваться праздным мечтам о невозможном.

Слуги принесли в комнату ванну и теперь наполняли ее горячей водой. Во двор с улицы, грохоча колесами, свернула тележка торговца овощами, сейчас помощники повара начнут ее разгружать. Так бывало каждый день. Все как всегда, ничего нового, ничего необычного. Рутина. И тем не менее Федра продолжала волноваться. После поездки к мистеру Кемблу ее волнение усилилось и грозило перерасти в настоящую панику.

— Федра, дорогая! — Дверь приоткрылась, и в комнату заглянула мать Федры, вдовствующая леди Нэш. — О, деточка, ты ужасно выглядишь! Эти темные круги под глазами… Я уверена, ты все еще переживаешь из-за этой нелепой истории с убийством.

— Нет, мама, я просто много читаю. — Федра выпрямилась в кресле. — Ты хотела мне что-то сказать?

Леди Нэш нахмурилась:

— Я просто хотела узнать, не появился ли у нас новый лакей. — В ее голосе вдруг послышалось раздражение. — Мы с Фиби и с тетей Хенслоу собирались проехаться по магазинам после обеда. Нам нужен кто-то, кто помог бы нести наши пакеты.

— Мы не можем позволить себе четырех лакеев, хотя мы и не нищие, мама. Особенно теперь, когда Тони уехал. — Федра провела рукой по своим каштановым, с золотистым отливом, волосам, укрывавшим блестящим каскадом ее плечи и шею. — Вам придется обойтись сегодня одним. Но я обещаю, что к концу лета у нас появится четвертый лакей. А Литтена я переведу в постоянный состав слуг.

Мать Федры полагала, что общественный статус леди определяется количеством лакеев на запятках в тот момент, когда карета проезжает мимо «Берлингтон-Аркейд».

— А ты должна больше отдыхать, — сказала леди Нэш. — Что за блажь такая читать все ночи напролет, чтобы потом выглядеть как… как… старая ведьма! На те деньги, которые ты тратишь на свечи, я уверена, мы могли бы нанять еще трех или четырех лакеев.

Когда дверь с грохотом захлопнулась, Федра снова откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. Хотя ей даже не исполнилось и двадцати двух лет, она действительно чувствовала себя старой. Вчера у нее на глазах умер человек. И даже более того, она подозревала, что этот человек умирал как раз в ту минуту, когда она держала пальцы у него на шее.

— Мисс, это ваше? — Голос служанки вырвал Федру из нескончаемого потока мыслей. Девушка приблизилась к креслу со стопкой одежды в руках. — Это убрать?

Федра увидела перед собой плащ из грубой ткани и коричневое платье из саржи и осознала свою ошибку.

— Нет, Хелен, — солгала она. — Агнес и я вчера кое-что чинили. Отнеси это к ней.

Служанка кивнула и сказала:

— Ваша ванна готова, мисс.

— Спасибо. Я уже иду.

Открывая лежавший у нее на коленях портфель, Федра обратила внимание на то, что ее руки сильно дрожат. Перед ее мысленным взором снова появилось лицо умершего человека, его глаза с экзотическим миндалевидным разрезом смотрели прямо на нее. Вероятно, в венах мистера Горского текла и монгольская кровь.

Федра бросила быстрый взгляд на дверь и достала из портфеля сделанный углем набросок. Она бы никогда не посмела показать его кому-нибудь. Немного подумав, Федра скомкала его и бросила в огонь. Красные и золотистые языки пламени мгновенно охватили его со всех сторон, кончики листка начали извиваться, быстро чернеть и осыпаться. Затем огненный шар на мгновение сделался синим, вспыхнул еще ярче и потом распался.

Хотя Тристан достаточно долго и интенсивно предавался всяческим удовольствиям в компании леди Суонстед, его настроение никак нельзя было назвать безоблачным. Ему не нравилось, что отец так командовал им и требовал безоговорочного подчинения установленным им правилам. Но, принимая во внимание положение графа Хокстона в правительстве и его характер, уклониться от выполнения его воли не представлялось возможным.

Яркий солнечный свет, льющийся в окно кареты, заставил его поморщиться. Да, сейчас он находился в полном распоряжении старика Хокстона, хотя раньше он недвусмысленно выражал свое негодование по каждому пустяку.

Теперь Тристан стыдился своих юношеских выходок. Скорее даже наоборот. Его отец всегда сетовал на то, что сын обладал чересчур легким и живым характером. Граф Хокстон считал, что Тристан унаследовал характер своей матери, умеющей радоваться жизни. Мать Тристана являла собой некую смесь всех национальностей, какие только можно встретить на побережье Средиземного моря. Как ни странно, но его жизнерадостная мать скончалась очень быстро после того, как вышла замуж за высокомерного отца Тристана, который по какой-то совершенно непонятной причине снизошел до женитьбы на ней.