Дом лорда Хокстона находился на Кавендиш-сквер. Огромный, залитый утренним светом белый особняк олицетворял мощь и неизменность консервативного порядка. Поднимаясь по ступенькам, Тристан ощущал волны тепла от нагретого солнцем белого известняка, из которого был построен дом. Остановившись на мгновение перед массивной дубовой дверью, он перевел дыхание и заставил себя настроиться на общение с отцом.
Пембертон, дворецкий отца, сидел в холле и, по всей видимости, поджидал именно его.
— Милорд. — Слуга поклонился и быстро направился к Тристану. Выражение озабоченности мгновенно исчезло с его лица. — Вы пришли…
— Добрый день, Пембертон, — сказал Тристан, снимая пальто. — Как он сегодня?
Пембертон ловко подхватил пальто и тут же передал его лакею.
— Почти никаких изменений, сэр, — ответил он, жестом приглашая Тристана подняться по центральной лестнице.
Каблуки Пембертона звонко зацокали по мраморному полу, Тристан же ступал тихо, почти бесшумно.
— Сегодня с утра доктор снова сделал ему кровопускание, — продолжал рассказывать слуга, — и дал принять микстуру с опием. Прием лекарства следует повторять каждый час.
Тристан окинул дворецкого понимающим взглядом.
— Но он отказывается это делать?
На лице Пембертона промелькнула тень улыбки.
— Его сиятельство говорит, что сейчас болеет только его тело, — прошелестел Пембертон. — И он не желает доводить до такого же состояния и свою голову.
Что ж, весьма благоразумно с его стороны, подумал Тристан. У его отца, надо сказать, всегда были хорошие мозги, и их следовало поддерживать в надлежащем состоянии. Он отличался умением проникнуть в самую суть явлений четкостью логических построений, спокойствием и собранностью, и да, не без того, определенным коварством в духе Макиавелли. Именно эти качества и позволили ему занимать ведущую позицию в парламенте.
В спальне, вокруг постели отца, суетились его личный секретарь и три его помощника. Повсюду стояли чернильницы, лежали стопки бумаги, папки. Услышав шаги Тристана, лорд Хокстон поднял голову и нахмурился. Его лицо, бледное и бескровное, сделалось строже.
Неожиданно на Тристана нахлынули чувства, природу, которых он не мог точно определить, — отчаяние, сострадание, страх, желание помочь. Их взгляды встретились.
Мгновение — и Хокстон отвернулся в сторону. Посмотрел на секретаря.
— Оставьте нас, — скомандовал он, повелительно приподняв руку.
Одетые в черные костюмы и напоминающие стаю воронов помощники, встрепенувшись, схватили чернила и бумагу и тут же исчезли. Один из них остановился перед Тристаном и с поклоном сказал:
— Милорд, полагаю, с вами все в порядке?
— Со мной все в порядке, Неббетт, — ответил Тристан. — А как дела у тебя?
— Неплохо. Спасибо, — проговорил он и сунул под мышку кожаный портфель. Его глаза, отметил про себя Тристан, не излучали и намека на доброжелательность и теплоту.
С ленивой улыбкой Тристан посмотрел ему вслед.
— Передай от меня привет жене, Неббетт, — проговорил он, когда слуга взялся за дверную ручку. — Я не виделся с ней уже лет сто.
Неббетт медленно повернул голову, его губы были плотно сжаты.
— Вы очень любезны, милорд.
Когда Неббетт наконец вышел, Пембертон закрыл дверь. Тихо щелкнул замок. Тристан остался наедине с отцом.
— Неббетт недолюбливает тебя. Интересно, почему бы это? — сухо проговорил лорд Хокстон.
Тристан улыбнулся:
— Даже и представить не могу.
Хокстон бросил на сына раздраженный взгляд:
— Не нужно вступать в конфликт с моим персоналом, Тристан. Возможно, Неббетт и напыщенный сноб, а его жена потаскушка, но это ничего не значит. Он моя правая рука и превосходно знает свое дело, мне не нужны лишние проблемы.
Тристан решил не кидаться на брошенную отцом наживку. Он подошел к изголовью массивной кровати с балдахином, с которого спускались расшитые шерстяными нитями шелковые шторы.
— Полагаю, сэр, Уайтхолл не может функционировать в ваше отсутствие, — сказал он легко.
— Похоже, не может. — Лорд Хокстон окинул Тристана взглядом с ног до головы.
— Они прислали целую армию помощников в то время, когда вы должны отдыхать и набираться сил, — сделав ударение на последнем слове, проговорил Тристан.
— Ерунда! — с беспокойством зашевелившись в постели, бросил Хокстон. — Ты говоришь, как Пембертон. У меня нет времени на отдых, Тристан. И мы оба знаем это. Скрывать правду больше нет смысла.
Читать дальше