Алисса Джонсон - Вкус греха

— Я попросил Алекса подбросить его. Вит опешил.

— Вы… что? Какого черта?!

— Чтобы вы нашли его, — ответил Уильям, абсолютно не стыдясь того, что сфабриковал улики.

— А если бы он был невиновен? — спросил Вит.

— То я бы не подбросил клише. Услышав это, Вит процедил сквозь зубы:

— Вы не сомневались в его вине.

— Да, но я не знал, насколько тщательно барон скрывает доказательства своей вины, и так как Мирабелла находилась в его доме, мы не могли терять ни минуты. Вряд ли ей что-то угрожало, но чтобы быть полностью уверенным…

— Уильям!

— Ах да! Мы думали, что вы поищете денек-другой и найдете улики. Вам бы хватило времени понять, что за человек барон, и при необходимости настоять, чтобы Мирабелла навсегда осталась в Хэлдоне.

— Она приняла бы приглашение только от тебя, — добавила леди Тарстон. — Я знаю, о чем говорю, я однажды попыталась.

Он пристально посмотрел на нее.

— Вам никогда не приходило в голову просто рассказать мне, каков барон на самом деле?

— Любовь барона к выпивке ни для кого не секрет. Тысяча чертей!

Она права. О том, что Эпперсли любит заглянуть в бутылку, всегда судачили. Но таких пьянчужек даже в высшем обществе очень много. Вит считал, если вообще когда-нибудь задумывался над этим, что дядя Мирабеллы — всего-навсего еще один никчемный и вполне безобидный бездельник. Под стать его отцу.

Он провел рукой по волосам.

— Почему сейчас? Мы с Мирабеллой годами не могли найти общий язык.

Леди Тарстон вздохнула.

— Я очень надеялась, что вы сами поладите, но все слишком затянулось, а времени уже почти не осталось.

— То есть?

— До того как Мирабелла вступит в права наследства, остается меньше двух лет, — сказала леди Тарстон. — На эти деньги она хочет купить себе дом. Мирабелла уедет из Хэлдона, и вы уже не так часто будете попадаться друг другу на глаза.

— Она сможет приезжать в гости, — заметил Вит, хотя теперь, когда Эпперсли украл деньги, это было уже не актуально.

— Она так долго прожила здесь в качестве гостьи, что теперь, как мне кажется, ей больше хочется, чтобы мы приезжали к ней. — Она смерила его взглядом. — И я ни за что не поверю, что ты бы согласился поехать с нами. Зная это, я сначала попыталась выяснить, выйдет ли что-то из вашего перемирия поневоле.

— И у нас вышло.

— Да, но миссия в доме барона должна была стать венцом моего плана.

Вит злобно расхохотался и обратился к Уильяму:

— Моя миссия заключалась в том, чтобы обнаружить клише, которое вы же изготовили и подбросили.

— Его изготовил не я, — возразил Уильям.

— Клише сделал твой отец, — сказала леди Тарстон. — Около десяти лет назад.

Вит жестом приказал ей молчать и даже удивился, почему он не пригрозил им кулаком или не стал рвать на себе волосы. Этот разговор сводил его с ума.

— Вы, — крикнул он Уильяму, — минуту назад сказали, что подбросили клише! А теперь вы, — сказал он, обращаясь к леди Тарстон, — утверждаете, что мой собственный отец сделал его.

— Это была всего лишь шутка, — пояснила леди Тарстон.

— Шутка, — повторил Вит. Она кивнула.

— Да. Твой отец и Эпперсли додумались, — распив бутылку портвейна, не иначе, — разыграть своих приятелей. Они наняли незадачливого гравера, который ничем не гнушался ради нескольких монет, и заказали чернила у человека того же пошиба.

— А бумагу купили в одной из лондонских лавок, — предположил Вит.

— Вообще-то, если память мне не изменяет, бумагу они извлекли из моего секретера и напечатали на ней дюжину банкнот.

Вит подумал о банкноте, которую Уильям показал ему тогда в кабинете, и о пачке идентичных бумажек в комоде барона.

— Вот почему фальшивки были такого низкого качества. Они решили не ломать голову над…

— Многовато хлопот, как по мне, для одной простой шутки, — перебила она и вздохнула. — Но ты прав, банкноты предназначались только для глаз их друзей, поэтому они не стали утруждать себя и доводить их до идеала.

— Что случилось потом?

— Я узнала об их делишках и положила этому конец. Твой отец спрятал клише, а барон согласился убрать подальше свою часть напечатанных банкнот. Я думала, что все кончено. До недавнего времени.

— Пока одна из тех банкнот не всплыла в прошлом месяце, — добавил Уильям. — Ваша мать давно рассказала мне об этом розыгрыше. Я видел клише и несколько фальшивых ассигнаций. Я знал, откуда они взялись. Думаю, Эпперсли говорит правду. Он попытался всучить фальшивки Хартзингеру, который понял, в чем фокус, и стал шантажировать барона, требуя все больше и больше банкнот, чтобы пустить их в оборот. Рискну предположить, что он сбывал их своим приятелям за границей. Обман продолжался бы еще дольше, если бы Эпперсли не расплатился такой банкнотой в Бентоне.