Меган Маккинни - Часы любви

Ирландия, 1828 год

День этот начался, как и всякий другой. Преподобный Джеми Драммонд, единственный викарий Ирландской церкви в католическом графстве Лир, отправился после завтрака на прогулку, прихватив своего спаниеля. К полудню он уже находился в своем кабинете, занятый чтением Посланий [3]; ну, а точно в четыре часа пил чай у себя в приходском доме. После этого он вздремнул на бархатной кушетке, пока его домоправительница, миссис Двайер, протирала резное дерево в церкви.

Преподобный Драммонд почивал с миром. И он бы проспал обеденный час, если бы не вопль.

– Иисусе, Мария и Иосиф! Там в церкви черт орудует! – вскричала миссис Двайер, вбежав в дом.

Драммонд сел и потянулся к сюртуку, смущенный тем, что миссис Двайер видела его в рубашке.

– Ну что там еще? – проворчал он, приглаживая седые волосы и потирая бачки, чтобы попытаться проснуться. – Вы кричите, словно банши [4].

– Точно говорю, дьявол орудует! Ничего подобного за всю жизнь не видала! – пухлая экономка комкала руками фартук. Подол ее платья насквозь промок от выплеснувшейся воды, а простое ирландское лицо побелело от испуга.

– Миссис Двайер, в моей церкви бесу нечего делать, уверяю вас в этом, – в голосе Драммонда слышалось терпение – нарочитое, как у человека, привыкшего общаться с язычниками.

– Преподобный, я собственными глазами видела – то дело дьявола, и никто не убедит меня в обратном. Сходите сами, и вы увидите то же самое.

Поправив воротник священнической одежды, Драммонд отпил холодного чая, явно не считая нужным торопиться.

– А вы не хотите сперва рассказать, что там происходит?

– Это крест! Крест!

– Какой крест? Над алтарем? Или тот, который над шпилем?

Он нахмурился. Какие нервные эти ирландцы. Удивительно уже то, что они способны иногда с утра начать трудиться, предварительно не доведя себя до истерики. Если в церкви обнаружился какой-нибудь беспорядок, значит, виноват Гриффин О'Руни. Тупой ирландец, деревенщина неотесанная, приглядывал за кладбищем и церковью, и все в его корявых руках шло наперекосяк.

– Это крест, преподобный, – миссис Двайер понизила голос до шепота. – Старый… друидский, что в киоте над купелью. Он светится, клянусь в этом, и если я лгу, то буду вечно гореть в пекле.

Преподобный Драммонд ощутил, как волосы встали дыбом у него на затылке. Из всего, что могла сказать миссис Двайер, он не рассчитывал услышать именно этого. Но эти ирландцы вечно натыкаются на всяческих фейри [5]и духов. Немногого хватит – случайной тени, необычного шума, – чтобы повергнуть их в панику, каковая и охватила сейчас миссис Двайер.

И все же то, что она имела в виду старинное изделие друидов, чуть встревожило и его самого, пробудив одно воспоминание, обретавшееся пока на краю памяти.

– Значит, тот самый старинный крест? Именно он и перепугал вас?

Домоправительница кивнула, в явном испуге поджав губы.

Драммонд глядел на нее, внезапно обратившись мыслями вдаль.

Этого просто не могло быть. Он уже почти забыл тот разговор с отцом, состоявшийся еще в совсем юные годы. Теперь давнишняя сцена казалась сном, старым мифом, краски которого поблекли за прошедшие шестьдесят три года.

– А вы уверены, что именно крест друидов [6]? А может быть, серебряный потир, стоящий на…

– Точно – друидов, преподобный. Я видела. – И миссис Двайер перекрестилась – дважды, ради большей убедительности.

– Ну, хорошо, – проговорил он. – Надо посмотреть. – И, жестом пригласив домоправительницу собраться с духом, добавил: – Пойдемте со мной, и вы мне все объясните.

– Я туда не вернусь, пока бес занят своим пакостным делом.

– Ерунда, – возразил викарий. – Дьяволу нечего делать в моей церкви. Пойдемте.

– Ой, преподобный, пожалуйста, не заставляйте меня возвращаться туда! – запричитала домоправительница, однако преподобный Драммонд был непреклонен.

– Умолкни, женщина. – Он взял ее за руку. – Мы сейчас сходим туда и посмотрим, что случилось. Дело, конечно же, в освещении. И вы повели себя глупо. Вас победила суеверная ирландская натура. Я сейчас докажу вам, что в моей церкви не может быть ничего сверхъестественного и злого.