Джессика Трапп: Грешные удовольствия

Девушка немного повернула голову, чтобы взглянуть на него.

Это был огромный мужчина – почти семи футов роста – с могучими, как у быка, плечами.

Он напомнил ей страшного воина на одной из ее картин. Только полностью закованного в доспехи, а не обнаженного, как большинство фигур на ее полотнах.

От него пахло кожей, кровью и тяжелым запахом мужского пота. Голубая накидка поверх доспехов была забрызгана кровью как раз на уровне ее глаз.

У нее немного отлегло от сердца, когда отец Питер пробормотал ее имя. Слава Богу, священник не догадался, что его одурачили и он выдает замуж не ту сестру. Их союз был заключен по приказу этого мерзавца короля Эдуарда, так что, возможно, жених вообще не знал имени невесты. А может быть, из-за шлема он просто плохо слышал.

Она повторяла за священником слова клятвы, но ей страшно хотелось потрогать спрятанный за корсажем кинжал, чтобы немного успокоить нервы.

Бренна стояла рядом с женихом, и ей казалось, что она даже ниже ростом, чем на самом деле.

Она оторвала взгляд от пятен крови и выпрямилась. Жаль, что невозможно рассмотреть его лицо под этим блестящим серебристым шлемом. Она сглотнула, вспомнив, как его описала Гвинет. Черт побери, неужели в этом Покорителе нет ничего человеческого? Неудивительно, что дети, увидев его, в страхе разбегаются.

«Пресвятая Дева Мария», – начала она молиться про себя. Может, в последний раз. Ведь сестра сказала, что он убил свою жену….

У нее будет всего один шанс заколоть его кинжалом. А если она промахнется, одному Богу известно, каково будет наказание. Если повезет, просто повесят. Но у Покорителя была репутация человека, который не просто вешает того, кто пошел против его воли.

Она еле удержалась, чтобы не содрогнуться при мысли, что ее ожидает в случае неудачи. Может быть, этот громила огромен и грозен, но если ей удастся вонзить в него кинжал, он наверняка начнет истекать кровью, как обычный человек.

– Поцелуйте невесту, – сказал отец Питер, покосившись на спрятанное за шлемом лицо гиганта. Он потер свои слезящиеся глаза и бросил на Бренну сочувствующий взгляд.

– Миледи, – с издевкой сказал ее новоиспеченный муж. Она это почувствовала, хотя его голос был приглушен шлемом.

Мурашки пробежали по ее руке, а сердце отчаянно забилось. Усилием воли Бренна замерла перед алтарем, едва сдерживая желание сбежать. Нет, не сбежать. Желание избежать поцелуя этого страшного зверя.

– Это не брак по любви, – насмешливо сказала она, изо всех сил стараясь сохранять хладнокровие. – Нам нет необходимости целоваться.

Огромная грубая рука накрыла ее руку.

– Поцелуй скрепит нашу сделку.

Внутри у нее все сжалось. Всю церемонию он держал ее руку, словно в наручниках. Она на мгновение опустила глаза и с удивлением отметила, что у него были обычные человеческие руки, а не лапы, как у медведя. Длинные пальцы с грубыми мозолями. Он был королевским пиратом, и его руки огрубели от корабельных канатов. Пожатие было крепким и решительным, но не причинило боли.

Ему только что пришлось отбить атаку людей ее отца, и его руки должны были быть грязными. Но они были чистыми, будто он их вымыл перед свадьбой. Эта маленькая деталь поразила ее.

Джеймс притянул девушку к себе, и она решила не сопротивляться. Пусть думает, что она запугана и покорилась.

Проклятый зверь. Ужасный, вызывающий отвращение варвар. Бренна опустила голову, чтобы он не заметил, как ее глаза горят ненавистью.

– Как пожелаете, милорд, – процедила Бренна сквозь стиснутые зубы. И поклялась, что сегодня прольется его кровь.

Джеймс на мгновение отпустил ее. Кольчуга звякнула, когда он поднял руки, чтобы снять шлем.

«Терпение, дорогая, – успокаивала она себя. – Скоро он останется без охраны, и ты сможешь пустить в ход свой кинжал».

Краем глаза она увидела, как его воины крепче сжали рукояти своих мечей. Они стояли по всему периметру храма и так же, как и их вождь, были в полной амуниции.

Отстегнув нижнюю пряжку, ее муж начал медленно поднимать забрало.

«Муж» – это слово вызвало у нее новый приступ ярости. Замужество для художника сродни смерти – оно означает кучу сопливых ребятишек, домашнее хозяйство и бесконечные обязанности. Обязанности. И еще раз обязанности.

Однако с Божьей помощью она недолго будет замужем. С первыми петухами она уже будет вдовой. Эта мысль вызвала у нее улыбку. У вдов была свобода, которой не было у дев.

Монтгомери наконец снял шлем. Сначала она увидела волевой, хорошо очерченный подбородок, потом немного запрокинула голову, чтобы получше рассмотреть чудовище, которое ей скоро предстоит убить.