Джери Уэстерсон - Вуаль лжи

Шериф [8] Слово «шериф» происходит от «shire reeve», должности человека, которому поручалось разбирать споры и в целом поддерживать порядок в области, объединявшей несколько деревень и городков. Такая область называлась «шир» (графство). С течением времени должностные обязанности шерифов менялись. Лондонские шерифы назначались сроком на один год и служили практически бесплатно, но в обмен на это могли пользоваться всеми преимуществами своего положения: говоря проще, брали взятки от тех, кого привлекали к ответственности. Дело в том, что они назначали присяжных и решали, какой именно случай следует передать в суд. Кроме того, они сами председательствовали на разбирательствах. — Примеч. авт. Саймон Уинком стоял посреди комнаты и разглядывал завешанные гобеленами стены. Затем он переключил внимание на остывший очаг, изрубленную дверь и, наконец, на Криспина.

— Ради всего святого, вы-то что здесь делаете?!

Криспин прислонился к стене в дальнем конце комнаты и меланхолично пожал плечами:

— Да так, случайно проходил мимо.

Уинком фыркнул:

— За дурака меня принимаете?

Криспин открыл было рот для ответа, но вовремя передумал.

Помимо Уинкома, Лондон располагал еще одним шерифом, которого звали Джон Мор, однако Криспин редко видел его за отправлением вверенных обязанностей от имени короля. Надо полагать, свой служебный долг он исполнял каким-то иным способом. Скажем, предпочитал составлять судебные предписания. А вот Саймон Уинком постоянно появлялся на улицах, стоило только возникнуть беспорядкам. Криспин подозревал, что здесь дело скорее не в должности, а в желании хотя бы на один шажок приблизиться к властному окружению градоначальника.

Высокий и темноволосый, шериф Уинком производил довольно зловещее впечатление. Тщательно ухоженные черные усы скрывали верхнюю губу. В глаза бросалась аккуратно подстриженная, завитая и разделенная надвое черная бородка. Он еще раз смерил Криспина своим вечно раздраженным взглядом, после чего, по-видимому, выкинул его из головы.

Шериф повернулся к Адаму и навис над ним, упершись пальцем в грудь слуги для пущей убедительности. Криспин мысленно фыркнул. Ему не раз доводилось оказываться на месте Адама, в то время как тот, судя по всему, не привык к столь суровым испытаниям.

Криспин еще раз осмотрел комнату и переключил внимание на труп Николаса Уолкота. Торговца неоднократно ударили ножом в спину. Следов борьбы не наблюдалось, нет перевернутых стульев или порванной драпировки. Кровь перестала течь много часов назад. Похожие тела Криспин видел на полях сражений. Обычно их находили под утро. Судя по цвету свернувшейся крови и серому лицу, Уолкота убили поздним вечером.

Криспин уже сделал беглый осмотр сразу по обнаружении трупа, но потом вмешался Адам и не позволил обследовать комнату более тщательно, категорически настаивая на том, что надо дождаться появления властей.

Криспин оглянулся на Уинкома, который, судя по всему, старался пальцем пришпилить Адама к стене. Ухмыльнувшись, Криспин подумал, что теперь слуга не так страстно желает находиться в одной компании с шерифом.

Он перешагнул через лужицу от пролитого вина. Что же касается чаши, она лежала на полу донышком вверх. На серванте — винные потеки. А может, это кровь? Криспин присел на корточки и прищурился.

Вино…

Не трогая чашу, он пересек комнату, желая повнимательнее осмотреть окно. Решетка закрыта плотно. Судя по пыли на подоконнике, створки давно не распахивали. Когда Криспин решил подойти к двери, чтобы изучить засов, один из людей шерифа преградил ему дорогу.

Шириной плеч стражник мог бы помериться с дверью, и его массивный корпус почти полностью перекрывал свет из коридора. Расплющенный нос давал понять, что в свое время его хрящики размололи помимо воли хозяина. В памяти Криспина всплыло имя… Уильям — вот как зовут этого молодца.

Суматоха у входа заставила всех оглянуться. В комнату ворвалась Филиппа Уолкот в сопровождении перепуганной челяди, тщетно пытавшейся удержать свою госпожу. Женщина прижала ладонь к шее и широко распахнутыми глазами уставилась на мужа, после чего закричала.

Уинком взглянул на Криспина, и тот мгновенно обхватил хозяйку дома за плечи и вывел прочь из комнаты.

— Ну-ну-ну, миледи, успокойтесь, — принялся увещевать Криспин, но женщина упорствовала.

Тогда он хлестнул ее по лицу. Филиппа выпрямила спину и поджала губы. На бледной коже расцвело пунцовое пятно.