Хэдер Позессер - Время страстей

И все же, сидя за столом, где место хозяйки дома занимала Кристин, он снова ощутил, как его поразила вспышка молнии. Он почувствовал это, когда Кристин заговорила. Разряд молнии поразил его, когда она слегка коснулась кончиками пальцев его руки, передавая масло, когда их колени случайно столкнулись под столом.

– И все же… – Кристин протянула ему блюдо с блинчиками, – откуда же вы родом, мистер Слейтер?

Она смотрела, как незнакомец кладет себе на тарелку блинчики. Он густо намазал их маслом и щедро полил сиропом. Отправив вилку с куском блинчика в рот, он тщательно прожевал его, проглотил и затем сказал:

– Где родился, где бывал… Долгая история.

Долгая история… Кристин откинулась на спинку стула, разочарованная его ответом.

В комнату вошла Далила с кофейником в руках.

– Мистер Слейтер, – сказала она, наливая ему кофе, – вы еще что-нибудь хотите?

– Спасибо, Далила, не надо ничего. Так вкусно я еще никогда не ел.

На лице Далилы расцвела улыбка. Кристин взглянула на нее, когда Коул, наклонив го лову, стал пить кофе. Далила легко подтолкнула ее. Кристин мысленно вздохнула, глазами ответив на ее немой вопрос. Обе они хорошо понимали, как им нужен Коул Слейтер.

– И куда вы теперь направляетесь, мистер Слейтер? – спросила Кристин.

Он пожал плечами.

– Просто иду, куда глаза глядят, мисс Маккайи.

– Честно говоря, – произнесла Кристин, играя вилкой, – сегодня утром ваши глаза глядели в нужном направлении, сэр.

Он выпрямился и несколько мгновений пристально разглядывал ее.

– Я уже сказал вам, мэм, я рад, что моя помощь пришлась вам кстати. – Кристин решила, что это все, что он собирался сказать, но, подавшись немного вперед и опершись локтями о стол, он продолжал, устремив на нее серо-стальные глаза: – Как вы ухитрились перейти дорогу этому Моро? – Он снова помрачнел. – Он что, один из парней Куонтрилла?

Кристин кивнула.

– Она отказала ему, вот что случилось, – объяснила Шеннон. – Папа знал Куонтрилла. Этот ублюдок…

– Шеннон! – возмутилась Кристин.

Но Шеннон, не обращая внимания на воз глас сестры, продолжила:

– Он считает себя едва ли не Иисусом Христом, вернувшимся на землю…

– Шеннон! Что бы сказал отец?! Ты должна вести себя, как подобает леди!

Шеннон раздраженно поморщилась.

– Ну ладно! Понимаете, мистер Слейтер, этот Куонтрилл просто проклятый предатель, вот и все! – не унималась она. – Он был партизаном в Канзасе и грабил южан! Потом привел сюда банду аболиционистов, будто бы для того, чтобы добыть разведывательные данные, и обманул их! Он говорил, будто бы его старшего брата убили партизаны, но у него вообще не было старшего брата, а эти дураки попались на его басни!

Кристин сидела опустив голову.

– Куонтрилл – убийца, – тихо проговорила она. – Но обычно он не трогает женщин.

– А Зик убивает, – опять вставила Шеннон. – Зик убил бы любого. Сейчас он хочет убить Кристин, потому что она отвергла его. Она любила Пола.

– Пола?

– Шеннон!

– Да, Пола Смита. Пол был похож на папу. У него в этой войне не было своих интересов. Он просто хотел работать на ранчо, быть фермером. Но когда пришли бушхокеры [8]и убили нашего папочку, Пол с группой джейхокеров [9]отправился на поиски парней Зика. Кристин об этом не знала, пока они не прислали домой его лошадь. Его убили где-то на юго-западе, и мы даже не знаем, где лежат его останки. Папу мы хоть похоронили по-человечески.

Кристин почувствовала на себе взгляд Коула. Она вскинула голову, но ничего в его взгляде прочесть не смогла.

– Так что сегодняшний рейд не был случайным, – проговорил он, не спрашивая, а скорее утверждая.

– Не был, – подтвердила Кристин. Она почувствовала, как у нее перехватило дыхание. Он должен понять, что все они зависят от милости Зика и его головорезов.

– Вы должны уехать отсюда, – сказал Коул.

– Что?

– Вы должны уехать отсюда, – повторил он. – Складывайте вещи, возьмите кого-нибудь в провожатые и немедля уезжайте отсюда.

Слова Коула звучали как приказ. Но что Кристин могла сказать в ответ? Он случайно проезжал мимо и спас ее, но все произошло случайно. Он ничем ей не обязан, это она обязана ему.

– Я не могу уехать отсюда. Мой отец умер на этой земле. Я должна сохранить ее в память о нем.

– Для чего сохранить? Ваш отец умер, и, если вы останетесь здесь, вас может постичь та же участь.

– Это все, что вы можете сказать?

– А что вы хотите, чтобы я сказал? Я ни чего не могу изменить в этой войне, и правду не скроешь. Поверьте мне. Я бы сделал что-нибудь, если б мог.