Салли Маккензи: Решительный барон

Если в семейном шкафу есть свои скелеты, она желала познакомиться с ними, поскольку скорее всего именно они и стали причиной того, что ее так упорно хотели поставить у алтаря с мистером Паркер-Ротом.

Бальный зал стал сейчас еще более многолюдным, чем в то время, когда они явились сюда. Танцующие пары заполнили центр помещения, а компаньонки в тюрбанах сплетничали по углам и хихикали, поглядывая на дебютанток, которые в свою очередь поглядывали на молодых денди, выстроившихся вдоль стен. Гул голосов почти полностью заглушал звуки музыки, а у Грейс, когда она оказалась в гуще танцующих, перехватило дыхание от спертого воздуха, насыщенного запахами духов, помады и потных человеческих тел.

Где же лорд Доусон? Его вроде бы нетрудно обнаружить — ведь он один из самых высоких мужчин в зале. Вот его дядя, он все еще стоит возле кадок с пальмами. А барон? А, вот он стоит возле фикуса, у самого выхода в сад.

Грейс, увидев его, ощутила внутренний толчок, как в тот момент, когда впервые заметила его, стоя на площадке лестницы, ведущей в зал. На этот раз он даже не посмотрел на нее. Что в нем такого, почему внутри у нее начинается нечто вроде танца бабочек над цветущим лугом? Ничего подобного с ней прежде не бывало. Трепет в груди и — она покраснела до корней волос — в других, не упоминаемых вслух местах.

Неужели все женщины в бальном зале так же сильно возбуждены, как она? Как могут они не… впрочем, ни одна из них, кажется, не обращает на него особого внимания. Если бы эта комната являла собой произведение живописи, некую огромную картину, лорд Доусон был бы главной ее фигурой, главным объектом изображения, а все остальные персонажи, мужчины и женщины, да и все окружающие предметы, являли бы собой лишь фон для него.

Он стоял, спокойный и отчужденный, совсем один. Заметит ли он ее появление? От одного лишь предчувствия такой возможности у Грейс перехватило дыхание.

Глупости! Она не собирается стоять здесь и дожидаться, пока он удостоит ее вниманием. Надо заговорить с ним, нельзя упускать представившуюся возможность. Грейс пошла по комнате, держась как можно ближе к стене, но двигалась недостаточно быстро. На ее глазах Доусон выскользнул из зала.

Ничего страшного — она последует за ним. Ее не остановит необходимость пробираться между кустами и деревьями под темным вечерним небом. Ей безразлично, что скажет тетя Кейт. Она ее дуэнья, вот пусть и волнуется, это ее обязанность. А Грейс достаточно взрослая, чтобы поступать как сочтет нужным.

Она обошла сторонкой пожилую леди с тростью, затем весьма дородного джентльмена и направилась к выходу.

Неужели леди Оксбери и ее племянница покинули бал? Целых десять минут он пытался отыскать глазами хотя бы одну из них, но тщетно.

Дэвид отказался от еще одной попытки поисков: многие из гостей Олворда уже начали посматривать на него с любопытством, по преимуществу женщины, разумеется. Он вовсе не хотел, чтобы все и каждый гадали, с чего это он то и дело достает из кармана часы. Лучше всего набраться терпения. Если они не уехали — Господи, он надеялся, что нет, — то рано или поздно появятся в бальном зале.

Дэвид обошел фикус и остановился по другую сторону дерева, чтобы избежать слишком пристального внимания одной из мамаш и ее дочери-дебютантки.

А вообще-то не следовало ему избегать их, лучше пообщался бы с ними, да и с остальными леди в зале тоже. Не стоит зацикливаться только на дочери Стандена. Алекс прав — жизнь стала бы намного проще, если бы ему удалось встретить симпатичную девушку без истории, связанной с его беспутным отцом.

Да, он обрадовался появлению племянницы леди Оксбери. Очень обрадовался! Однако ему не удалось познакомиться с ней. А вдруг от нее пахнет чесноком или голос у нее такой же резкий и визгливый, как у жены торговца рыбой?

Он окинул бальный зал пристальным взглядом. Кандидаток на матримониальную церемонию здесь было множество. У каждой имелась пара глаз, а также нос, губы и кудряшки. Но ни одна не заинтересовала его.

Ему сейчас было, пожалуй, так же скверно, как охотничьему псу, который учуял запах лисицы. Он был в состоянии думать лишь о племяннице леди Оксбери.

Жаль, что она дочь графа Стандена. И что отца ее нельзя считать разумным человеком. Неужели Станден в самом деле винит его в смерти леди Харриет? Это невозможно. Многие женщины умерли во время родов. Ведь супруга Стандена умерла, стараясь произвести на свет желанного мужу наследника, разве не так?