Кэтлин Вудивисс - Нерешительный поклонник

Роджер, хотя и не был приглашен на ожидавшийся пикник, тем не менее приехал в Уэйкфилд-Мэнор как раз в тот момент, когда за ней и ее приятельницами заехали друзья. Девушке ничего не оставалось делать, кроме как вежливо предложить молодому человеку лошадь из конюшен поместья. Прекрасно зная, что Адриана связана данным другому словом и брачный контракт подписан много лет назад, Роджер тем не менее продолжал упорствовать, будто надеялся одной решимостью устранить соперника и получить желанный приз. Адриана с деланным недоумением прижала к подбородку изящный пальчик.

– Поверите, как ни старалась я сдерживать Улисса, он, похоже, не терпит, когда его обгоняют. Отказывается идти шагом рядом с меринами из наших конюшен и, по-моему, считает личным оскорблением знакомство с ними. Сами знаете, Гаррисон, как часто лорд Седжуик жаловался на его неукротимый дух.

На бесстрастном лице дворецкого промелькнула едва заметная улыбка.

– Да, миледи, но в душе он всегда гордился вашей способностью справляться со столь своенравным животным. Его светлость восторженно рассказывал о ваших подвигах всякому, кто выражал желание слушать. Клянусь, он любил вас не меньше, чем родную дочь!

Прослужив в доме Уиндемов несколько десятков лет, Гаррисон еще помнил, как Саттоны приехали в Рэндвулф-Мэнор, чтобы показать третью, новорожденную дочь. И теперь, спустя двадцать лет, эта леди сумела завоевать любовь почти всех обитателей этого дома. Гаррисон и покойный хозяин часто восхищались ее умением держаться в седле, превосходившим таланты многих прославленных наездников. Учитывая полное отсутствие опыта ее у нынешнего поклонника, неудивительно, что тот продолжал проигрывать скачки. Однако его решимость добиться успеха была так велика, что в последнее время он уже неплохо смотрелся на фоне других участников импровизированных состязаний. Впрочем, долгий подъем к особняку позволил ему сократить расстояние между ними.

– Ни один скакун, по чести говоря, не способен сравняться с серым… и его смелой наездницей. Тем не менее мистер Элстон, похоже, исполнен желания догнать вас. Вероятно, в один прекрасный день так оно и будет.

Долгие годы службы и преданность хозяевам позволили Алфреду Гаррисону возвыситься до должности главного управителя Рэндвулф-Мэнора, и теперь Роджер Элстон чувствовал себя немного неловко, вторгаясь таким образом в чужой дом. Как бы ему ни хотелось завоевать девушку, все же нельзя было отрицать того, что он слишком много берет на себя, фамильярничая с прирожденными аристократами, обладателями блестящих титулов и уважаемых имен. Его дерзкое поведение уже вызвало недовольство целого легиона титулованных особ, соперничавших за благосклонность Адрианы, но Роджер решил, что награда достойна любых страданий. Не унаследуй его родитель довольно прибыльной сукновальни в предместьях Брэдфорда-на-Эйвоне и не упроси сына изучить дело и встать во главе предприятия, Роджер никогда не покинул бы лондонский приют, где жил с девяти лет и последние десять со своих восемнадцати служил наставником. Честно говоря, учитывая его более чем скромное происхождение и положение, ему еще повезло, что он вообще попал в такое общество. Если бы не искренняя привязанность Уиндемов к леди Адриане и нежелание смущать ее расспросами о неотвязном поклоннике, человека его положения просто не пустили бы на порог.

Роджер снял шляпу и картинно выпрямился, видимо, желая напомнить управителю, что ждет приглашения войти. Но тут же настороженно застыл, уловив тихое рычание двух взрослых волкодавов, свободно бегающих по всему дому и окрестностям. Он уже давно понял, что не может считать себя в безопасности, если рядом бродят Лео и Арис. Эти двое почему-то так и стремились вонзить в него острые клыки. Если манеры остальных членов семьи были безупречны, никак нельзя было сказать то же самое о поведении этой парочки. Чаще всего их можно было найти в оранжерее, в самой глубине дома, где собаки нежились под теплым солнышком и куда можно было попасть через каменные арки, ограждавшие галерею.

Роджер осторожно вытянул шею, стараясь заглянуть в галерею, но витражи на внутренней стене затемняли длинный проход. Неизвестные художники постарались запечатлеть подвиги славных предков, добрые деяния былых хозяек дома и ученого с благородным лицом и оливковой ветвью в руке. Солнечные лучи, проникая через цветное стекло, бросали красочные отблески на пол, не давая как следует разглядеть, что творится внутри.