Керриган Берн - Любовь горца

Рука Лиама тайно гладила ее немного ниже спины, и, хотя он стоял сзади и Филомена не видела его лица, она понимала значение этого жеста.

– В моей юности ничего такого не было, поэтому я тогда не понимал значение этих слов, но теперь начинаю понимать.

Его слова вызвали у нее слезы, и они навернулись не под воздействием паровозного дыма. В его голосе было столько тоски и столько нежности, что в ее сердце зародилась надежда. Она хотела сделать так, чтобы вторая половина его жизни была беззаботной. Хотела подарить ему мир и спокойствие, которое Лиам безусловно заслужил. Она жаждала невозможного будущего.

Багажный вагон находился между локомотивом и пассажирскими вагонами. Железнодорожные рабочие разгружали из него сундуки, сумки, коробки и коробочки разных размеров, а пассажиры вручали служителю свои билеты, чтобы забрать вещи. Джани взял их билеты и вместе с носильщиком отправился стоять в очереди за вещами.

Толпа к тому времени поредела, но суета все равно действовала на Филомену угнетающе. Ее удивило, насколько привычным стал для нее буколический рай Уэстер-Росса. Конечно, там не было городских удобств и развлечений, зато отсутствовали опасности, противные запахи, бесконечный шум и покрытые камнем мостовые, а также дым и сажа от угля, которым топили дома.

Филомена любила Лондон, но теперь она думала только о том, как тяжела была ее жизнь здесь. Она выросла в деревне, где печи топили дровами, а не углем, где было много открытого пространства, зеленой травы, изумрудных полей и каменных оград. Только среди такого пейзажа она ощущала себя дома. А в Лондоне она всегда была гостьей.

– Они ждут, когда приедут представители властей, чтобы вывести из вагона Хеймиша, – вздохнул Лиам, когда Филомена повернулась к нему и поймала его мрачный взгляд, брошенный на поезд. – Я должен остаться и проводить его, а это займет некоторое время. Отправляйся к выходу и садись в экипаж, который ждет Рианну и Эндрю.

Филомену охватило беспокойство, и она тоже посмотрела на поезд.

– Не хочу оставлять тебя одного справляться с этой задачей. Вдруг что-нибудь пойдет не так?

Лиам наклонился к ней, и его теплое дыхание коснулось ее уха. Это ощущение заставило ее заволноваться, вдруг кто-то увидит их и сочтет его действия неприличными.

– Ты просто прелесть, моя Мена! – пробормотал он нежно. – При нем будет Рассел, Гэвин и я, не говоря уж о тех офицерах, что за ним посланы. У Хеймиша не будет шансов устроить неприятности. Кроме того, если что-то произойдет, мне бы не хотелось, чтобы мои дети или ты оказались поблизости.

Филомена повернула голову и быстро прижалась к Лиаму щекой:

– Хорошо!

Она улыбнулась, глядя в лицо, которое стало для нее дороже всего на свете. Ее поразило, какое доверие и нежность внушал ей этот большой и суровый хайлендер. На ум пришли слова, сказанные Миллисент Ли Кер в последний ее день в Лондоне: «В ситуациях, подобной вашей, самым безопасным местом является дом страшного человека».

Тогда она не поняла значения слов актрисы. Она даже решила, что эта женщина обманывает себя, потому что ее собственный жених является холодным и безжалостным убийцей, знаменитым Кристофером Арджентом, который на ее глазах сломал шею мистеру Бернсу, словно проделывал такое миллион раз.

Теперь она все поняла. Трудно быть более опасным человеком, чем Демон-горец, но она никогда еще не чувствовала себя в такой безопасности, как рядом с ним. Мощь и отвага, которые раньше так ее пугали, теперь стали ее настоящим убежищем.

– Обещай, что ты будешь осторожен, – попросила она и положила руку ему на рукав прежде, чем сумела себя остановить. – У меня ужасное предчувствие. Мы ведь только… я должна столько сказать… Я не вынесу, если с тобой что-нибудь случится.

Лиам отвернулся и посмотрел в сторону. Его лицо напряглось, челюсть задвигалась и замерла. Сосуд на виске начал пульсировать, что случалось, когда Лиам старался скрыть недовольство. Когда их глаза снова встретились, у Филомены замерло сердце. В темных глазах появился подозрительный блеск, а потом Лиам моргнул.

– С тобой все в порядке? – спросила Филомена осторожно.

Он долго молчал, глядя на ее руку, которая по-прежнему лежала на его сюртуке.

– Для меня это непривычно – расставаться с кем-то, зная, что моего возвращения будут ждать.

Ее глаза, уже мокрые от волнения, наполнились слезами:

– Я не только буду ждать твоего возвращения, я не хочу с тобой расставаться.