Мишель Яффе: Нимфа

Его преследовали.

Их было двое: один маленький в смешной шапке, другой высокий, с лысиной, сиявшей в лучах раннего утреннего солнца. Он заставил их гнаться за собой через колоннады собора Святого Павла. Маленький был подслеповат, но зато долговязый отличался невероятной стремительностью, поэтому ему не удалось избавиться от преследователей, несмотря на все свои уловки. «Да, они храбрецы», — признал он с улыбкой. Это порадовало его, потому что Криспина Фоскари, графа Сандала, ничто в жизни так не возбуждало, как брошенный ему вызов.

Он повернул направо от собора, потом еще раз в ту же сторону. Прежде чем увидеть то место, где он оказался, Криспин ощутил его запах — огромное пространство на берегу Темзы было заполнено лотками с сырой рыбой. Продавцы со всех сторон зазывали покупателей, их крики неслись отовсюду: слева предлагали восхитительную форель, достойную стола королевы, справа — копченую селедку, любимое блюдо султана. Задержавшись, чтобы осмотреть розоватый кусок рыбы, который по виду очень напоминал вальдшнепа, Криспин, однако, ни на миг не упускал из виду своих преследователей. Маленький стоял у него за спиной, а высокий медленно прогуливался вдоль соседнего торгового ряда. Криспин достал из кармана часы, посмотрел, который час, и решил, что время пришло.

Неожиданно для преследователей он нырнул под шаткий прилавок, сунув хозяину горсть монет, на бегу схватил корзину угрей и исчез из виду. Имея дело с такими увертливыми и смышлеными приятелями, он все же смог беспрепятственно добраться до конца торговых рядов и уйти с рынка. Прежде чем навсегда покинуть это место, Криспин сунул тщедушному мальчишке с собакой корзину угрей, а затем затерялся в сети улочек и аллей, из которых состояла эта часть Лондона. За пять минут он успел четырежды свернуть за угол и навсегда избавиться от своих преследователей. Но едва он оказался в нужной аллее, как неизвестно откуда вынырнул человек и, оказавшись перед Криспином, приставил ему нож к горлу.

— Я могу что-нибудь сделать для вас… и вашего друга? — покосившись на нож, вежливо осведомился Криспин.

— Вы слышали это, ребята? — улыбнулся мужчина, кивая через плечо троим приятелям, которые тут же возникли за его спиной с ножами в руках. — Его светлость интересуется, не может ли он что-нибудь для нас сделать.

— Я вовсе не интересовался, я предлагал, — заметил Криспин. — Я, безусловно, могу кое-что для вас сделать. — И прежде чем его собеседник успел ответить, он его обезоружил, обескуражив своим натиском. — Впрочем, так даже лучше. Кто следующий?

Остальные одновременно бросились на Криспина, и уже через пару минут все трое неподвижно лежали вдоль стены, как и их приятель. Криспин осмотрел ткань и покрой их одежды и утвердился в своем предположении, что все они англичане. В этот момент зазвонили колокола на башне собора Святого Павла. Как только они пробили девять раз, черный лакированный экипаж без герба на дверце остановился рядом с ним. Никто из слуг не позволил себе взглянуть на Криспина, как и подобает хорошим слугам, находящимся на работе у секретного агента.

Дверь экипажа открылась, и Криспин, забравшись туда, оказался в полной темноте.

— Очень мило, лорд Сандал. Это были наши лучшие люди, — донесся голос из темного угла экипажа. — Надеюсь, ваше путешествие было незабываемым и вы нашли Лондон таким, каким когда-то оставили.

Это была первая фраза пароля, указанного в письме.

— Море было спокойным, а киль гладким, — ответил Криспин, как того требовала инструкция.

— Очень хорошо, — отозвался голос. — Несмотря на безобразие, которое вы устроили у нас на глазах, ваша личность подтверждена. Во всей Европе найдется только один человек, который способен на такое. Возможно, в следующий раз Феникс не захочет проводить так много времени на рыбном рынке. — Голос осторожно хмыкнул.

Криспин пробормотал соответствующие этикету извинения и благодарность за комплимент, но мысли его были далеко. Он пытался найти причину того ощущения, которое появлялось у него всегда, когда должно было произойти что-нибудь очень важное или опасное. На этот раз оно возникло восемь дней назад, когда в его доме в Испании появился посланник с приказанием немедленно прибыть в Лондон.