Барбара Картленд - Эликсир молодости

Трина подумала, что между двумя мужчинами есть какая-то напряженность. Это перестало ее удивлять, когда она вспомнила, как критично маркиз раньше отзывался о герцоге. Она повторила про себя, что теперь это уже не имеет значения.

Девушка была уверена в том, что из-за своей древности клад будет иметь исключительную ценность, и, наверное, ни Жану, ни какому-нибудь другому будущему герцогу Жиронскому не понадобится больше жениться на обладательнице богатого приданого.

В то же время, когда они добрались до замка и Трина повела их по коридорам, ведущим к подземелью, она слегка волновалась.

А что, если она ошиблась, и клад, хотя и пролежал в тайнике столетия, на самом деле не так уж и ценен, за исключением нескольких предметов, за которые может хорошо заплатить какой-нибудь музей?

Они с маркизом оставили дверь в подземелье открытой. Девушка сбежала вниз по ступеням и бросилась к найденному ею ходу в стене.

— Мы можем залезть туда только по очереди, — сказала она, глядя на де Жирона.

— Я надеюсь, вы позволите мне попасть туда первым? — с улыбкой спросил тот.

— Конечно!

Он снял пальто, положил его на пол и, став на колени, пополз в проход, как это уже делала Трина.

Леди Сузи подняла пальто герцога и держала его в руках.

— Здесь холодно и сыро, да к тому же мрачно, — сказала она. — Как ты сюда попала?

Трина вопросительно посмотрела на маркиза.

— Вы готовы объяснить моей матери, как я очутилась в подземелье?

— Конечно, — ответил тот. — Я закрыл здесь вашу дочь, леди Шерингтон, потому, что она отказывалась сказать мне правду.

— Вы закрыли Трину в подземелье? — с ужасом переспросила Сузи. — Как вы могли поступить так жестоко?

— Не спешите меня в чем-либо обвинять, миледи. Многое стало на свои места, когда я увидел вас вместе, но кое-что еще нуждается в объяснении. Разрешите мои сомнения. Сколько же лет вашей дочери — тринадцать или четырнадцать?

До леди Сузи не сразу дошло, что он говорит ей комплимент. С улыбкой она сказала:

— Трине восемнадцать. Но вы мне так и не объяснили, милорд, почему вы были так жестоки по отношению к ней.

Маркиз улыбнулся ей в ответ.

— Вы понимаете, леди Шерингтон, — сказал он, — что, поскольку она выдавала себя за вас, я ожидал, что она скажет мне правду о тех неблаговидных махинациях, жертвой которых стала моя мать!

— О, я сожалею, очень сожалею! — воскликнула леди Сузи. — Я знаю, что нам не надо было делать этого. Но я хотела помочь Жану и в то же время, вы можете мне не поверить, — спасти вашу мать от этого безнравственного проходимца.

— О ком вы говорите? — не понял маркиз. Леди Сузи посмотрела на Трину.

— Я не должна этого говорить?

— Ну конечно, ты можешь рассказать обо всем, мама, — ответила Трина. — Я сама собиралась признаться в грехах его милости при первой удобной воз-мож-ности.

Она увидела, что маркиз ждет объяснений, и продолжала:

— Ваша мать сообщила герцогу, что, если мы не найдем для нее эликсир молодости, она немедленно уедет отсюда в Рим и отдаст себя в руки человека по имени Антонио ди Касапеллио, который подвергнет ее гипнотическим сеансам и одновременно даст снадобья, которые вернут ей молодость.

— Я слышал об этом Касапеллио, — угрюмо сказал маркиз. — Вы уверены в том, что говорите?

— Можете спросить у герцога, — сказала Трина. — Хотя то, что мы сделали, и достойно порицания, мы, по крайней мере, не нанесли физического ущерба вашей матери, что, как я понимаю, наверняка сделал бы итальянец. Снадобье, которое она получила под видом эликсира молодости, всего лишь смесь лекарственных трав.

Маркиз нахмурился.

Он не успел сказать ни слова, как раздался торжествующий возглас герцога и тот появился в проходе, толкая перед собой большой ларец.

Он был из числа тех, которые Трина уже видела в тайнике и открывала, чтобы посмотреть на драгоценности, которые в нем лежали.

Белая рубашка де Жирона была так же грязна, как платье Трины, однако он умудрился сохранить чистым лицо и, когда поднялся на ноги, сразу направился к леди Сузи, обнял ее и сказал:

— Скажи мне, когда ты выйдешь за меня замуж, дорогая? Благодаря твоей дочери я теперь очень богатый человек!

Герцог поднял свой бокал:

— За Трину и за наше будущее счастье! Он посмотрел на леди Сузи и увидел в ее глазах нечто такое, что заставило его сердце забиться чаще и почувствовать себя самым счастливым человеком на свете.

Он до сих пор с трудом мог поверить в то, что после всех прошедших столетий сокровища герцога Бернарда были найдены именно тогда, когда в них сильнее всего нуждались.