Барбара Картленд - Любовь и колдовство

— Здесь, в Порте, до сих пор осталось несколько белых мужчин. Это американские оружейники и другие ремесленники, обслуживающие армию. Обойтись без них Дессалин не может, тем не менее их едва терпят. А выйти за пределы города, если у тебя белая кожа, — просто самоубийство. Смерть настигнет несчастного, совершившего столь безрассудный поступок, на первой же миле пути.

— Так что же ты предлагаешь? — недоумевающе уставился на него Кирк.

Оглядев Андре с ног до головы, Жак объявил:

— Мы сделаем из него мулата.

— Мулата? — недоверчиво переспросил Андре.

— К счастью, волосы у вас черные, правда, их придется завить, — начал развивать свой план Жак. — Голубые или серые глаза усложнили бы дело, но ваши глаза, мсье, достаточно темны. Они не будут слишком резко выделяться, если вы станете таким же смуглым, как я.

— По правде говоря, мне никогда не приходило в голову загримироваться, — сказал Андре, в голосе которого прозвучала скрытая досада.

— Но поймите, мсье, иначе вы погибнете! — воскликнул Жак. — А если к вашей кончине приложит руку Дессалин или кто-то из его подручных, уверяю вас, последние минуты на этой земле окажутся не из приятных, — мрачно пошутил Жак.

— Да, я это понимаю, — поспешно кивнул Андре.

Он припомнил, каким чудовищным мучениям садисты подвергали не только белых, но и мулатов.

В памяти Андре всплыл рассказ про одного француза, которого Дессалин вызвал к себе и во время вполне миролюбивого разговора лично заколол ударом в сердце, — как оказалось, с самого начала он держал в руке острый стилет.

«Жак Дежан прав, — подумал Андре. — Мне придется изменить внешность. Находясь на Гаити, я должен выглядеть так, чтобы никто не заподозрил во мне белого человека, тем более француза».

Заметив, что на Андре подействовали его доводы, Жак сообщил:

— Сейчас я съезжу домой. Там у меня найдется краска, сделанная из коры местного дерева. С ее помощью можно будет подтемнить вашу кожу. И еще, мсье, постарайтесь подобрать что-нибудь подходящее из одежды. Как видите, мы, мулаты, любим наряжаться в яркие костюмы броского покроя. Мы любим привлекать к себе внимание.

Уже выходя, Жак задал еще один вопрос:

— Вы ведь немного говорите по-креольски?

— Я учил этот язык целый год, правда, только по учебникам. А на корабле у нас был один креол, он учил меня говорить.

— Это замечательно, — одобрительно кивнул головой Жак. — Вы вполне можете говорить и по-английски, и по-французски, но местный язык надо хоть немного знать. Кирк подтвердит: мулаты часто бывают весьма хорошо образованы.

Но образование — не главное. Чтобы доказать, что я умный, я могу предъявить свои дипломы, но в практических делах больше полагаюсь на собственные мозги. А вы уверены, что сможете быстро принимать решения в незнакомой обстановке? Ведь от этого будет зависеть ваша жизнь!

Андре растерялся. Он надеялся, что справится с испытаниями. Однако распространяться о своих достоинствах было не в его характере. Кирк ответил за него:

— Можешь не сомневаться, Жак! Андре, если ему чуть-чуть помочь, не пропадет.

Андре рассмеялся, кивком прощаясь с Жаком. А затем уселся поудобнее, приготовившись ждать возвращения своего нового товарища.

День клонился к вечеру, солнце садилось за горами, когда с корабля на берег отправилась шлюпка с двумя мулатами на борту.

Андре покрасили в темный цвет с ног до головы. Вид получился естественный, правда, краска из жженой коры оказалась на редкость зловонной.

Андре с сомнением обнюхал ее, когда Жак, взявшись за губку, приготовился его гримировать.

— Ничего, — обнадежил Жак. — Когда я вас покрашу, запах вскоре выдохнется. Но чтобы наш обман удался, вам нужно изменить не только цвет кожи, но и образ мыслей.

Андре впервые отчетливо услышал горечь в голосе нового товарища.

— Белые непрестанно притесняли мулатов, отчего мы постепенно перешли на сторону негров, — продолжал Жак.

— Я слышал об этом, — кивнул Андре.

— Но черные нам никогда не верили, — продолжал Жак. — Однако мы лучше их образованы и во многом не отстаем от белых, поэтому мы нужны. Теперь многие мулаты заняли высокие посты. Но мы все равно живем словно на ничейной земле, где-то между миром белых и миром черных, а это очень неуютно.

— Я понимаю, — задумчиво кивнул Андре. — И поэтому я особенно благодарен вам за то, что вы согласились мне помочь.

Жак оказался прав: нанесенная на кожу краска постепенно утратила едкий запах. Андре повернулся к зеркалу и окинул себя критическим взглядом.