Барбара Картленд - Прекрасная монашка

Он вновь открыл глаза и сел на кровати. Часы показывали девять, а это было для него очень поздно, поскольку в силу привычки герцог Мелинкортский неизменно завтракал очень рано, бросая вызов современной моде.

Его светлость позвонил в колокольчик, вызывая лакея, и спустя несколько минут в комнату вошел Дальтон, неся с собой принадлежности для бритья.

— Зная, что ваша светлость не спали предыдущую ночь и поздно легли вчера, я решил, что лучше всего не беспокоить вас.

— Вы — старая баба, Дальтон, — упрекнул его герцог Мелинкортский. — Вы когда-нибудь видели, чтобы ночные бдения отрицательно сказывались на мне?

— Нет, ваша светлость.

Герцог поднял руки и потянулся.

— Приготовьте мне ванну, я уже встаю.

Приняв ванну и одевшись подчеркнуто тщательно, его светлость оглядел себя в зеркале; занимаясь этим, он удивился: сегодня, как никогда, он уделял себе слишком много внимания, как всякому влюбленному, ему хотелось выглядеть в наилучшем виде.

Панталоны сидели на нем безукоризненно, на камзоле из голубого атласа не было ни одной складки. Герцог взглянул на часы. Было уже без четверти десять.

— Дальтон, велите немедленно заложить мою карету, — распорядился герцог Мелинкортский. — Если мадемуазель Аме уже готова, то мы поедем вперед, а вы можете следовать за нами в одной из дорожных карет. Надеюсь, мистер Уолтхем распорядился по поводу доставки остальных наших вещей.

— Вашу… вашей светлости… карету?.. — пробормотал нечто невразумительное Дальтон.

— Да, разумеется, — проговорил герцог. — И не прикидывайтесь дурачком, Дальтон. Вам же известно, что сегодня мы уезжаем в Англию. Завтракать будем в пути.

— Но… ваша светлость… ваша карета уехала!

— Уехала! — воскликнул герцог. — Куда же, позвольте спросить? Да что вы там бормочете?

— Я думал, вашей светлости все известно, и поэтому подготовка к отъезду была отменена.

— Что именно должно быть мне известно? — спросил герцог Мелинкортский, постепенно раздражаясь. — Черт вас возьми, Дальтон, что вы хотите этим сказать? Ради бога, объясните же все толком в конце концов!

— Рано утром мадемуазель Аме забрала карету вашей светлости, — ответил Дальтон. — И я подумал, что таковым было распоряжение вашей светлости.

Внезапно герцог успокоился.

— Из ваших слов следует, что мадемуазель Аме уехала сегодня утром? — уточнил он.

— Да, ваша светлость, именно так: примерно в четыре утра, — ответил Дальтон. — Она прислала за мной свою горничную. Потом мадемуазель распорядилась, чтобы для нее немедленно заложили экипаж, а затем она добавила, что так как боится разбудить леди Изабеллу, то пройдет через конюшню. Ваша светлость, я и понятия не имел, что делаю что-то не так, когда выполнял все распоряжения мадемуазель Аме.

— Она уехала одна? — спросил герцог, и голос его звучал абсолютно спокойно.

— Да, ваша светлость.

— Горничная с ней не поехала?

— Нет, ваша светлость.

— Пригласите ко мне ее горничную.

— Слушаюсь, ваша светлость.

С озадаченным и несчастным видом Дальтон вышел из комнаты. Через несколько секунд он вернулся вместе С Нинеттой, миниатюрной веселой французской девушкой, которой леди Изабелла поручила прислуживать Аме. Она была очень молода и, очевидно, испытывала благоговейный страх перед герцогом Мелинкортским.

Нинетта присела перед ним в реверансе, выпрямилась и застыла, теребя в пальцах край передника и опустив глаза.

— Насколько я понимаю, ваша госпожа сегодня рано утром уехала отсюда?

— Да, ваша светлость.

— Она не сказала, куда направляется?

— Нет, ваша светлость.

— Подробно перескажите мне, как все происходило.

— Вчера вечером я дожидалась мадемуазель, чтобы помочь ей раздеться. Она разделась, после чего сказала мне: «Возьмите с собой мои часы, Нинетта, и возвращайтесь ровно в четыре утра». Я сделала все именно так, как распорядилась мадемуазель Аме. Когда я вошла в ее комнату в четыре утра, она извинилась за то, что ей пришлось так рано разбудить меня. Она всегда была очень добрая и любезная, ваша светлость.

— Да, да, знаю, — нетерпеливо согласился с ней герцог. — Продолжайте же!

— Она послала меня за мистером Дальтоном, а когда я привела его, мадемуазель отослала меня обратно спать.

— И это все?

— Нет, ваша светлость, не совсем. Мадемуазель Аме сказала, что, когда ваша светлость спросит о ней утром, я должна буду отдать вам вот это.

Все еще дрожа от страха, Нинетта извлекла из кармана передника какое-то письмо.