Барбара Картленд - В объятиях любви

И тогда он тихо сказал ей:

— Сегодня вечером, когда мы венчались, мое сокровище, я поклялся, что буду любить, обожать и боготворить тебя всю жизнь.

Маркиза поразили его собственные слова, однако они исходили из его сердца.

Он увидел, как засветились глаза Аспазии, и ее пальцы перестали дрожать в его руке.

— Ты такой.., великолепный! — воскликнула она. — Как могу я.., не обожать тебя!

— Я думаю, моя драгоценная, — сказал маркиз, — что нам нужно лишь прислушаться к нашим сердцам, и тогда любовь сама поведет нас.

Говоря это, он обнял Аспазию и их губы соединились.

Он целовал ее очень нежно, она стала отвечать ему, и, продолжая целовать ее, он знал, что разжигает в ней маленькое пламя.

И тогда Аспазия произнесла с ноткой страсти в голосе, которой он никогда ранее не слышал:

— Я люблю.., тебя.., и хочу быть.., ближе и ближе.., к тебе, чтобы я смогла.., смогла сказать тебе, как сильно я… люблю тебя.., и я.., больше.., не боюсь ничего.., потому что я в твоих руках.

Маркиз снял свой халат и лег на кровать, и когда Аспазия придвинулась ближе к нему, и он ощутил тепло ее тела, прижавшегося к нему, он подумал, что не ведал до сих пор о существовании такого счастья.

Глядя на него в слабом свете свечей, пробивавшемся сквозь кружевной полог, она сказала:

— Я хотела, чтобы.., мы были.., так прошлой ночью.., но я.., думала, что ты будешь очень.., шокирован, если я подвинусь.., ближе к тебе.

— Если бы ты только знала, как я хотел этого, — ответил маркиз, — но теперь, мое несравненное сокровище, мы поженились, и я могу прижать тебя сильнее, и еще сильнее.

— Я хочу быть еще.., ближе к тебе, — шептала Аспазия, — но когда ты целуешь меня.., это так восхитительно, что.., мне становится трудно.., дышать.

Она вздохнула.

— Это.., невозможно объяснить.., но, пожалуйста.., научи меня любви.., чтобы я любила тебя так, как ты.., хочешь быть.., любимым.

— Я намерен сделать это, — сказал маркиз, и его голос был глубоким и слегка надрывным. — И это, моя восхитительная, твой первый урок.

Затем он целовал ее вновь, целовал ее губы, ее нежную шею.

Аспазии представлялось, как будто молния пронизывает ее тысячью всполохов, и ее дыхание становилось прерывистым и коротким.

— Я.., люблю.., тебя… О.., я люблю.., тебя!

Маркиз отодвинул ее рубашку и целовал ее грудь, а затем вновь ее губы, пока она протестующе не подняла руки.

— Я не пугаю тебя, мое сокровище? — хрипло спросил он.

— Нет.., но ты.., заставляешь меня чувствовать.., так… странно.

— Как?

— Как.., будто.., внутри.., меня.., горит огонь, но я все равно.., хочу, чтобы ты целовал меня.., и продолжал.., целовать меня больше и больше.., но мне все равно.., недостаточно.

— Моя нежная, чудесная маленькая жена.

Маркиз овладел ее губами, его рука касалась ее, и огоньки пламени в Аспазии разгорались все жарче.

И было невозможно более ни думать, ни бояться.

Она лишь знала, что маркиз уносит ее в небо, ворота небес были открыты. Когда они вошли в них вместе, они были едины на всю вечность, простиравшуюся перед ними.