Оливия Клеймор - Голиард

– Дело в том, что матушка не смеет просить вас о лишних расходах… – смущённо пролепетала она.

Уловка дочери привела барона в прекрасное расположение духа, и он от души рассмеялся.

– Ох, уж эти женщины! Признайся, ты пришла по наущению баронессы!

Матильда слегка кивнула.

– Ах, отец от вас не возможно ничего скрыть…

Барон снова разразился смехом.

– Дорогая дочь, ты вправе заказать любые миланские ткани. Повторяю: любые! До турнира ещё более месяца. Так, что портнихам придётся потрудиться, дабы ты выглядела достойно.

– А кто будет представлять вас на турнире?.. – как бы невзначай поинтересовалась Матильда.

– Потон де Пайен… Да ты видела его только что, он столкнулся с тобой при выходе из зала.

Матильда с трудом подавила волнение.

– Надеюсь, этот рыцарь будет достойным соперником и не подведёт вас.

– Не сомневайся, дорогая дочь! Тебе не придётся краснеть за него. Де Пайен – рыцарь, проверенный в боях. Отваги ему не занимать! – заверил барон и добавил: – Иногда я сожалею, что он не имеет титула…

«А уж как я об этом сожалею, отец, вы даже представить себе не можете…» – подумала Матильда, но ни коим образом не выказала своих тайных мыслей.

…Весь последующий месяц баронесса и Матильда провели в бесконечных хлопотах. Им хотелось пошить такие наряды, при виде которых у модниц Безансона и Бельфора зайдётся сердце от зависти. И потому, мать и дочь перевели уйму пергамента, вырисовывая перьями замысловатые фасоны платьев. Увы, некоторые в погоне за оригинальностью получались безвкусными, а иные чрезмерно смелыми.

Матильда же тяготела к последним. Она уже представляла себя в обворожительном наряде, затмевающим всех известных бургундских модниц, даже супругу и дочь графа Рено II. Потон де Пайен склонится перед ней в поклоне, а затем объявит её Дамой сердца, ради которой одержит победу. Она же подарит ему шарф, который рыцарь повяжет, как и полагается, поверх доспехов.

Месяц пролетел незаметно. Портнихи сшили Матильде три новых платья и буквально падали от усталости. Баронесса ограничилась лишь одной обновой, но весьма роскошной.

Наконец она решила, что пора поговорить с дочерью о её будущем:

– На турнире будут присутствовать достойные и знатные рыцари Бургундии. – Начала она издалека. – Своей свежестью и красотой ты обязательно привлечёшь их внимание…

Матильда мечтательно прикрыла глаза: действительно, турнир – это удел молодых и сильных мужчин. И образ Потона де Пайена постепенно померк в её распалённом воображении.

– Ты уже достигла того возраста, когда стоит подумать о замужестве… – настойчиво продолжила баронесса.

Матильду охватило волнение.

– Вы с отцом уже подобрали мне жениха?.. – спросила она.

– Ещё нет… Думаю, не стоит спешить… – задумчиво сказала баронесса, разглядывая свои драгоценности и размышляя, какое колье наилучшим образом украсит её новый наряд. Наконец она оторвала взор от роскошного ожерелья с аметистами. – Возможно, ты понравишься знатному барону и сама не останешься к нему равнодушной.

Матильда хмыкнула. Отчего-то после слов матери ей представился барон лет тридцати с благородной проседью в волосах.

– Я говорила тебе, что вышла замуж по любви? – спросила баронесса, укладывая колье обратно в ларец.

Матильда встрепенулась.

– Матушка, вы любили отца?

– Конечно… Хотя я была молода, мне едва исполнилось шестнадцать, а барону Понтарлье – двадцать пять лет. Тогда он казался мне самым красивым мужчиной…

– А теперь? – лукаво поинтересовалась дочь.

– Мы прожили почти восемнадцать лет… – тяжело вздохнув, ответила баронесса.

Матильда прикусила язычок, ибо прекрасно знала: несмотря на то, что отцу минуло сорок три года, он не потерял интерес к женщинам. И этот интерес отнюдь не ограничивался законной супругой.

Наконец настал долгожданный день, когда благородное семейство Понтарлье в окружении вооружённого отряда намеревалось отправиться в Бельфор. Путь был неблизким, примерно двадцать лье, что по расчётам барона заняло бы два дня пути.

Многочисленные повозки с провиантом, сундуками, в коих нашли своё место тщательно упакованные многочисленные наряды семейства, походными шатрами и штандартами с изображением родового герба были приготовлены к дальней дороге.

Персеваль, младший брат Матильды, а ему недавно исполнилось десять лет, уже чувствовал себя почти взрослым мужчиной, и с нетерпением ожидал многообещающего путешествия. Ему хотелось поскорее прибыть в Бельфор, дабы воочию лицезреть знаменитых бургундских рыцарей, снискавших славу непобедимых воинов на поле брани.