Кэтрин Крилл - Леди Алекс

— Что?.. — изумленно пробормотал Джонатан. Он разжал объятия и немного отодвинулся от нее, чтобы попытаться прочесть правду по ее лицу. — Губернатор был здесь?

— Да, — неохотным кивком головы она подтвердила свой ответ. — Он и джентльмен по имени лорд Монтфорт приехали навестить вас, когда вы были в отъезде. Они пригласили Гвендолин сопровождать их на обратном пути в Параматту. Она просила меня передать вам свои извинения за…

— А что произошло с вами? — спросил он. Его лицо вновь приняло опасно суровое выражение. — Я полагаю, что вы использовали эту возможность, чтобы навязать губернатору свою версию о вашем происхождении?

— Но как я могла не сделать это? — обороняясь, парировала она. Ее глаза сверкали, смело встречая его взор. — В конце концов это правда, и я имею полное право искать у губернатора помощи.

— И какова же была его реакция? — Его рот искривился в слабой и весьма невеселой улыбкой.

— Он обещал провести расследование.

— Но его обещание отнюдь не необходимо.

— Не необходимо? К черту, Джонатан Хэзэрд! Как…

— Я уже предпринял шаги, чтобы распутать тайну вашего прошлого.

— Что?!

— В тот день, когда вы задумали сыграть роль беглянки в повозке, я отправил письмо своему высокопоставленному посреднику в Лондон. Я поручил ему выяснить все, что он может, о лорде Генри Кэвендише. И о молодой женщине по имени леди Александра Синклер.

— Во имя Господа Бога, почему вы не рассказали мне об этом раньше?

— Для получения ответа потребуется месяц, — сообщил Джонатан со сводящим с ума хладнокровием.

— Возможно, и так. Но я… мне было бы приятно знать, что что-то делается, — сбивчиво сказала она обиженным тоном. Выйдя из себя, она спрыгнула с его колен. Алекс привычным движением скрестила руки на груди, когда он поднялся с дивана и встал перед ней. — Поскольку вы и без этого зашли достаточно далеко, то почему вы раньше не сказали губернатору о моем положении? — спросила Алекс.

— Я полагаю, что вы знаете ответ.

— Тем не менее просветите меня.

— Всегда имеется шанс — пусть и крохотный, — что Аачлен Макквери решит удовлетворить вашу просьбу об убежище. А я не смог бы отказаться от вас. Но даже в этом случае, я знаю, что никогда не позволил бы вам уйти от меня.

— Если вы действительно любите меня, вы никогда не поставили бы ваши желания выше моих, — проговорила она.

— Я люблю вас, — сказал он спокойно, только взор его потемнел. — Если бы вы были честны перед собой, то должны были бы признать, что у нас общие желания.

— Нет! — Она потрясла головой, будто могла каким-то образом заглушить голос своего сердца. Более чем когда-либо она хотела вообще отказаться от дальнейшей борьбы.

— Я — да поможет мне Бог! — я не знаю, что мне делать, — призналась она, и ее голос дрожал, а голова шла кругом.

— Вы моя жена, Александра. Сейчас и навсегда. — Он опять потянулся к ней.

И несмотря на путаницу, царившую в ее сознании, ей было хорошо оставаться в его объятиях.

У Алекс стало легче на сердце, когда она узнала, что два бежавших преступника хотя и ранены, но остались живы. Финн Малдун сообщил ей, что их благополучно доставили в лагерь для дорожных рабочих вблизи Параматты, где им окажут необходимую медицинскую помощь, а затем закуют в кандалы в качестве наказания за побег. Методы обращения в колонии с нарушителями тюремного режима были суровыми, часто жестокими, но в большинстве случаев оказывались весьма действенными. К тому же Алекс была рада, что третьего мужчину — того, кого звали Шогнесси, — задержать не удалось.

Два последующих дня оказались прохладнее и пасмурнее, хотя серьезных признаков приближения дождя не наблюдалось. Лучшую часть утренних часов Алекс проводила на воздухе с Колин и Агатой, которые задерживались на работе в надежде получить дополнительные деньги за помощь, оказываемую ими Алекс, в шитье двух новых рабочих платьев.

Вспоминая те элегантные и дорогие наряды, которые она носила в Лондоне, Алекс с удивлением отметила, что совсем не скучает по ним. Она уже привыкла надевать на себя меньше одежды, чем раньше, и обнаружила, что это придает ей ощущение свободы. Чувственные мысли о Джонатане дерзко приходили ей на ум столь же часто, что и раньше. Ночи были заполнены нежностью и страстью. Она со вкусом отдавалась сладкому, приносящему восторг волшебству на огромной кровати под установленным на четырех колонках балдахином.

Но она все же скрывала в глубине души свои тайные помыслы и переживания. Алекс молилась о разрешении той ужасной неопределенности, которая сковывала ее сердце. Как бы упорно она ни пыталась выбросить из головы эти мысли, она знала, что в конце концов ей нужно будет решить — вернуться ли в Англию или остаться с мужчиной, утверждающим, что он любит ее.