Кэтрин Крилл - Леди Алекс

— Ничего не скажешь, капитан, лучшего денька, чтобы привезти невесту домой, и представить себе невозможно.

— Да поди ты к черту, старый ирландский негодяй.

— Есть, капитан.

— И скажи Бакстеру, чтобы к моему приезду он вычистил конюшню.

— Есть, капитан.

Финн Малдун, не чувствуя за собой никакой вины, широко ухмыльнулся, придерживая лошадей, пока его хозяин усаживался на сиденье фургона.

Можно было не сомневаться в том, что капитан Хэзэрд пребывает в крайне дурном расположении духа. Он больше походил на беднягу, которому предстояла дуэль, чем на человека, собирающегося нанять себе новую экономку.

Даже у святых не могло оставаться никаких сомнений, что в голове у седовласого коротышки Малдуна, бывшего моряка, царила такая неразбериха, что всякая его попытка хоть немного сблизиться с дочерьми Евы, особенно с теми, которых держали под замком тюрьмы Параматты, неизменно приводила к бурной стычке.

— Говорят, капитан, что эти фабричные девчонки — просто стая диких кошек. — В его устах это предупреждение прозвучало до комичности серьезно, даже покровительственно.

— Я это учту, будь спокоен. — Резкие, поброн-зовевшие на солнце черты лица Джонатана Хэ-зэрда слились в суровую маску, а его зеленые глаза, отражая неудовольствие, еще больше потемнели. — Но выбор у меня очень невелик.

— То есть как это? — откровенно усомнился Малдун, позволяя себе маленькую фамильярность и пользуясь преимуществом своего возраста и давним знакомством с капитаном. — По-моему, проще было бы спуститься по реке до Сиднея и приглядеть в бинокль кого-нибудь из новых каторжников, когда они будут сходить с корабля. Да любой из них согласится на что угодно.

— Перестань болтать. У меня нет времени! — недовольно проворчал в ответ Джонатан, но тем не менее впервые за все утро позволил некоему подобию улыбки коснуться своих губ. В его золотисто-изумрудных глазах засветились искорки неудержимого смеха, и он, чтобы скрыть их, поспешно опустил поля шляпы. — Я ничуть не сомневаюсь, что женщина, которую я найму к себе на работу, будет рада «согласиться на что угодно», как ты говоришь. У нее еще меньший выбор, чем у меня.

— Вот именно поэтому, капитан, вы и должны будете проявить большую осторожность, — сказал ирландец, нежно поглаживая холеную шею одной из лошадей. — Весьма вероятно, что у такой женщины будет единственное желание: как бы скорее вернуться в Сидней и потрясти там юбками. Многие местные распутницы, точно библейская Иезавель, используют свои чары — если они, конечно, таковыми располагают, — с тем, чтобы получить пропуск на свободный проход и тут же забыть своего благодетеля. — Он сдвинул брови, покачал головой и добавил: — Они, капитан, нахальны. Нахальны и вульгарны. Ну а если у них появится возможность вырвать сердце из груди мужчины, то, поверьте мне, они ее не упустят.

— Я буду иметь это в виду, — холодно ответил Джонатан, поставив обутую в высокий сапог ногу на переднюю перекладину фургона. — Однако, поскольку женитьба в мои планы не входит, я сомневаюсь, что моему сердцу что-либо угрожает. — Он резко кивнул, и его старший по возрасту собеседник послушно выпустил из рук поводья и отступил в сторону. — Я вернусь намного раньше полудня. Если на то будет Божья воля, то сегодня вечером нам предстоит славный ужин.

— Есть, капитан, — откликнулся Малдун. Правда, особой уверенности в его голосе не прозвучало. — Да будет на то воля Божья…

Джонатан, легко поддернув вожжи, дал сигнал лошадям. Фургон тронулся с места и вскоре выехал из густой тени пышно разросшихся деревьев, окружавших дом.

Безоблачное летнее небо сверкало солнечными лучами, а воздух был напоен пахучей смесью запахов эвкалиптов и жимолости. Листья лениво колыхались от легкого дуновения ветерка. Клекот ку-кабар, австралийских зимородков, напоминающий хохот человека, сливался с нежным щебетанием ярко окрашенных тропических пташек. Все предвещало наступление еще одного знойного дня, которыми так печально знаменита Австралия. Бесчисленные рои жужжащих насекомых уже спрятались от надвигающейся жары в глубину потайных щелей в растрескавшейся почве.

Красивый молодой хозяин плантации Бори бросил быстрый, раздраженный взгляд на небо. Меньше всего ему сейчас хотелось ехать на фабрику. До сих пор он избегал ее, как будто это место было зачумленным. Но, как он уже сказал Малдуну, выбора у него почти не было. Либо он попытает счастья на фабрике, либо рискнет потерять целый день на поездку в Сидней. К тому же и в этом случае не было никаких гарантий, что он сможет подыскать себе там более подходящую женщину. Совсем никаких.