Рексанна Бекнел - Похищенное сердце

Изольда уловила в его словах некую напряженность и поняла, какую нелегкую битву с самим собой ему пришлось выдержать. Но почему он никак не решается сказать ей о своей любви?

Да потому, что он особенный. Он не похож ни на кого другого. Для него признаться в своих чувствах — это все равно что перешагнуть через самого себя, через свою ненависть к ее родным, через все то, что разделяло их.

И вот наконец он признался ей. Он не может жить без нее.

Она еще крепче обхватила его за шею:

— Я так и знала. Я знала, что ты обязательно придешь за мной. Пожар уже бушевал, крыша горела и осыпалась, но я все равно ждала тебя.

Она закашлялась, а когда успокоилась, ласково улыбнулась, глядя ему в глаза.

Он ничего не ответил, но она и так все поняла по его лицу. Он продолжил спуск, лежать в его объятиях было покойно и радостно. Счастливая, на минуту забыв обо всех грозящих опасностях, она положила голову на его плечо.

— Знаешь, я тоже не могу без тебя. Мне кажется, мы должны быть вместе, иначе умрем. — Она провела рукой по его шее в том месте, где виднелась узкая полоска кожи над верхним краем доспехов, и лукаво улыбнулась. — Думаю, ты догадываешься, какой выход я предпочитаю?

— Еще бы. Сегодняшний день многому научил меня.

Но тут он остановился, увидев поднимавшегося им навстречу Рэнда. Тот побледнел, увидев дочь на руках врага.

— Она не ранена? Как ты, Изольда?

— Я цела, отец. Рис спас меня.

— Ха, именно из-за него ты и оказалась в опасности, — проворчал Рэнд.

Он выхватил меч и угрожающе взмахнул им.

— Отпусти ее, — а затем спросил Изольду: — Ты можешь идти?

Рис начал было ставить ее на пол, но она уцепилась руками за его шею и, бросив возмущенный взгляд на отца, сказала:

— Я пока не в состоянии ходить. — Обернувшись к Рису, она попросила: — Отнеси меня к моей матери.

Как раз в этот миг внизу появилась Джослин.

— Боже мой, Изольда! Рис, ты нашел ее!

Глаза Джослин встретились с глазами дочери, и они обе сразу поняли друг друга. Решительно взмахнув рукой, Джослин твердо произнесла:

— Рис, неси ее вниз, во двор. Не стой истуканом, Рэнд. Шевелись! Надо тушить пожар. Джаспер уже организовал людей, чтобы подносили воду.

Джослин явно сердилась на Рэнда: вместо того чтобы тушить пожар — думать о мести. Фицхью наконец опомнился. Изольда жива, теперь надо думать о спасении Роузклиффа.

— Дверь наверху закрыта, но крыша вся охвачена огнем, — сказал Рис. — Нельзя мешкать, а то пожар распространится по всей башне.

Рэнд сурово взглянул на него. Два врага смотрели в лицо друг другу, между ними было единственное препятствие — Изольда, только она одна не позволяла им натворить каких-нибудь глупостей. Похоже, ей придется играть роль примирительницы, но она не собиралась вечно выступать в этом качестве.

Она дотронулась до руки отца:

— Будь осторожен, отец. Я люблю тебя.

— Я тебя тоже, — глухо проворчал Рэнд.

— Проходите скорее, — сказала Джослин Рису с Изольдой на руках. Когда они спустились вниз, она улыбнулась Рэнду: — Не натвори глупостей, дорогой. Я тоже очень люблю тебя.

Во дворе царил хаос. Но несмотря на внешний беспорядок, уже чувствовалась чья-то опытная направляющая рука. Мальчики доставали из колодца воду. Женщины наливали ее в разные ведра, горшки, кувшины, а мужчины как можно быстрее несли в зал, торопясь затушить пожар. А над всей суетой возвышалось грозное небо, изредка перечеркиваемое молниями. Гулкий ворчливый гром катился от стен замка в сторону леса, где постепенно затихал.

Неужели это светопреставление завершается? Изольда была так счастлива, что все как будто благополучно закончилось, поэтому не отдавала себе отчета в том, насколько опасен пожар. Но когда Рис вынес ее во двор и поставил на ноги, она оглянулась на башню и замерла от ужаса.

Вся крыша была охвачена огнем, высокие языки пламени вздымались над ней и таяли в черном небе. Горящие угли выстилали двор, стены замка и падали на близлежащие хозяйственные постройки. Несколько женщин с мокрыми тряпками и рогожками тушили загоревшиеся дрова, другие — тлевшие дрова возле кухни. Однако пожар в башне не утихал, а, напротив, усиливался, жар был настолько силен, что долетал до лица Изольды.

Вспомнились слова пророчества: «А зимой вместо холода будет жара».

Неужели Ньюлин предсказывал пожар в замке? Огонь действительно был очень силен, казалось, он гонит прочь зимний холод.

— Не хочешь ли ты помочь им? — Голос Ньюлина вывел Изольду из задумчивости. Однако слова барда относились не к ней, а к Рису. — Почему бы тебе не сделать что-нибудь ради спасения Роузклиффа? Он стоит того.