Никола Корник - Своенравная вдова

Его подташнивало от целого вечера дешевой похоти. Мартин покачал головой. Бог знает, он сам не святой пастырь, но как же его угнетала бессмысленная аморальность этого приема. А худее всего было то, что Эндрю Брукс завтра женится на его кузине.

Он свернул на Портман-сквер. Ночь была темной, дул сильный ветер, шел дождь. Воздух пах свежестью, как в деревне. Внезапно его накрыла тоска. Когда-нибудь сезон все равно закончится… Нет, он не может сейчас уехать из города. Даже не принимая во внимание его работу, младшие сестры наслаждаются новизной ощущений и начнут жаловаться, если он увезет их из Лондона раньше времени. Да и по отношению к старшим это тоже было бы несправедливо. Особенно к Кларе, ведь ее выход в свет и так пришлось отложить на год из-за смерти отца. Она могла бы произвести фурор в обществе и, может, даже нашла бы себе отличного мужа прямо в первый сезон, если бы только им удалось уговорить ее взбодриться и поощрить кого-нибудь из ее поклонников.

Если он сможет устроить ее судьбу и найти мужа для Китти… Но с Китти проблемы были куда сложнее.

Мартин нахмурился. Китти совершенно не интересовалась лондонскими развлечениями, за исключением игорного стола, за которым она теряла бесконечное количество денег. Мартин знал, что она занимается этим, потому что очень несчастна.

Игорные проблемы заставили Мартина вспомнить о леди Джулиане Мафлит. Джулиана шла по жизни, волоча за собой, словно хвост кометы, два брака и длинную череду любовников. Он много слышал о ее выходках — а кто не слышал, — но со времени их последней встречи минуло почти шестнадцать лет. Неудивительно, что она не помнит.

За прошедшие годы он много раз сталкивался с женщинами вроде Джулианы Мафлит: скучающие жены, чья красота застыла в неудовлетворенности, и вдовы, уставшие от светского общества.

Однако, впервые посмотрев ей сегодня в глаза, он увидел ранимую девочку, которая играет роль взрослой женщины. Это открытие поразило его, как удар под дых.

Он свернул на Лаверсток-Гарден и поднялся по ступенькам своего дома. Везде горел свет, хотя уже было больше двух часов ночи. Плохой признак.

Бледный как полотно, дворецкий Лиддингтон открыл ему дверь, и у Мартина упало сердце.

— Случилось что-то плохое, Лиддингтон? — пробормотал он, снимая пальто.

— Да, сэр. — Дворецкий придерживался фактов. — Госпожа Лейн ждет вас в библиотеке. Я пытался убедить ее отложить дело до утра, но она настаивала…

— Мистер Давенкорт! — Дверь библиотеки распахнулась, и из-за занавеса выплыла госпожа Лейн.

Это была высокая женщина с седеющими волосами и постоянным выражением страдания на лице.

— Мистер Давенкорт, мне просто необходимо с вами поговорить! Эта девочка безнадежна, она совершенно меня не слушается! Вы должны с ней поговорить. Ей самое место в Бедламе.

— Миссис Лейн, я полагаю, вы говорите о мисс Кларе? — спросил Мартин.

Он схватил почтенную даму за руку и провел ее обратно в библиотеку, подальше от изумленных слуг.

— Я знаю, она бывает легкомысленной и ленивой…

— Ленивой! Эта девочка дразнит молодых людей. — Госпожа Лейн обиженно забрала у него руку. — Она притворяется, что заснула, чтобы не разговаривать со своими поклонниками! Ничего удивительного, что она пока еще не получила ни одного предложения. Мистер Давенкорт, вы должны с ней поговорить.

— Конечно, я с ней поговорю, — заверил ее Мартин.

— Что же до мисс Китти… — Госпожа Лейн буквально раздувалась от гнева. — Эта девочка попала в плохую компанию, сэр.

— Хорошо, я поговорю и с Китти тоже, — сказал Мартин. Ему просто необходимо было выпить. — Могу я предложить вам миндального ликера, миссис Лейн?

— Нет, благодарю вас, мистер Давенкорт, — ответила она таким тоном, словно Мартин предложил ей что-то ужасно вульгарное. — Я не пью после одиннадцати вечера. Алкоголь меня возбуждает. — Она передернула плечами. — Только хочу добавить: если мисс Давенкорт и мисс Клара не изменят своего поведения — и быстро! — мне придется предложить свои услуги кому-нибудь другому.

— Прошу вас, миссис Лейн, не уходите от нас. Вы уже проделали такую замечательную работу. — Он сам чувствовал, что его голосу недостает искренности.

— Я подумаю об этом, — смилостивилась компаньонка. — И, кроме того, если вы считаете, что я замечательно поработала, вы могли бы отразить сей факт в моем жалованье, мистер Давенкорт…

Мартин ощутил, как закручиваются винты шантажа.

Он придержал дверь для госпожи Лейн.