Сюзанна Энок - Уроки плохих манер

— Ну и что вы на это скажете, полковник? Он привел еще одного.

Полковник Бартоломью Джеймс с раздражением открыл один глаз. На дальнем конце комнаты позади двух дюжин удобных кресел и столов, за бильярдным столом и полкой, уставленной бутылками с разнообразными напитками, герцог Соммерсет беседовал с высоким темноволосым молодым человеком в форме морского офицера.

— Это клуб Соммерсета, — произнес полковник, попрощавшись с надеждой заснуть. Ведь Томасу Истону все равно, спит он или нет. — Так что он волен приглашать всякого, кто захочет к нам присоединиться.

— Чертов моряк, — проворчал Истон. — Послать бы его на годик в пустыню, как нас с вами, я бы посмотрел, каким после этого стал бы его мундир.

— Я не был в пустыне.

— Часть Индии — пустыня. — Истон еле слышно выругался. — Дьявол. Они идут к нам. Сделайте вид, что спите.

— Похоже, эта уловка не слишком эффективна, — сухо ответил Бартоломью, усевшись поудобнее в мягком глубоком кресле и стараясь не обращать внимания на острую боль, пронзившую левое колено.

— Познакомьтесь с мистером Томасом Истоном, — протянул Соммерсет, подойдя ближе вместе со своим гостем. — Он целый год провел в Персии — способствовал развитию торговли шелком в Британии. Истон, капитан Брэдшоу Карроуэй.

— Очень рад. Значит, для того чтобы стать членом «Клуба искателей приключений» теперь нужно всего лишь раз пережить шторм?

— Для этого нужно лишь мое согласие, — с холодным равнодушием ответил герцог. — Я вижу, вы проснулись, полковник.

Бартоломью искоса посмотрел на Истона:

— В сложившихся обстоятельствах иначе и быть не могло.

Губы Соммерсета дрогнули в еле заметной улыбке.

— Капитан Карроуэй, позвольте представить вам полковника Бартоломью Джеймса. Толли служил некоторое время в Индии.

«Некоторое время…» Интересно. Всего два слова, чтобы описать отрезок его жизни длиной в десять лет. Бартоломью кивнул:

— Капитан.

— Полковник. — Морской офицер выпрямился. — Я читал о выпавшем на вашу долю испытании. Мои соболезнования.

Итак, теперь это назвали испытанием. Что ж, все лучше, чем «инцидент» или «печальное происшествие». Все это Бартоломью слышал уже не раз.

— Благодарю вас, — произнес он.

— Да бросьте, Соммерсет, — встрял в разговор Истон. — У вас всегда найдется причина, чтобы привести в клуб очередное грубое животное. И чего ради пришел сюда наш дражайший капитан Карроуэй?

— Он сам расскажет, если пожелает. Я ведь тоже сообщил ему только те факты вашей биографии, что и так стали достоянием общественности. — Герцог жестом пригласил капитана следовать за собой, и оба направились прочь, чтобы поприветствовать графа Хеннесси — еще одного члена клуба.

Истон облокотился о кресло.

— Ну и что на этот раз, полковник? Кораблекрушение? Пиратский плен?

Бартоломью предпринял последнюю попытку отделаться от прилипалы Истона. Он вновь закрыл глаза, и память тотчас же нарисовала ему скалистые горы, пересохшие русла рек и скрюченные деревья, нависающие над оврагами и глубокими трещинами в земле. Он отчаянно не желал вновь оказаться в этом аду, но постоянно переносился туда в мыслях и ничего не мог с этим поделать. И наверное, он заслужил, чтобы вновь там оказаться. Все, кто был у него в подчинении, остались там, под раскаленными на солнце камнями.

— Нас уже пятнадцать, — продолжал, меж тем Истон, не понимая, что собеседник не желает поддерживать разговор. — Пятнадцать изгоев, не вписывающихся в благородное общество. Да и истории… что мы можем рассказать? Только члены клуба и могут нам внимать.

— Некоторые из нас перестали вас слушать уже вечность назад, — подал голос Хеннесси, и Бартоломью фыркнул в ответ.

— Вы не должны так говорить.

— В «Клубе искателей приключений» мы ищем покоя и уединения, Истон, — продолжал граф, — и вовсе не желаем, чтобы вы мучили нас своими россказнями. Поэтому помолчите.

— Я беседую с полковником, а не с вами. И если он чем-то недоволен, то пусть сам об этом скажет.

— Заткнитесь, Истон, — пробормотал Бартоломью.

Действительно, «Клуб искателей приключений», созданный герцогом Соммерсетом несколько месяцев назад и расположенный в восточном крыле его огромного особняка, служил пристанищем для изгоев общества — исследователей, путешественников и… как там сказал Соммерсет? Местом для тех, кто научился смотреть на мир и общество более трезво, нежели остальные жители Лондона. Таким человеком и являлся Бартоломью. Потому что с момента своего возвращения из Индии вообще не мог выносить вида города.