Барбара Картленд - Революция в любви

- Я должен воздать ей сторицей, - думал Дрого. Он чувствовал, что в какой-то мере предает себя и свои принципы офицера империи. Но одного взгляда на нее было достаточно - она права: ничто не имеет значения, кроме их любви.

Она была сказочно прекрасна. В этой странной маленькой каюте с клетчатым полом и оленьими рогами на стенах она казалась розовой жемчужиной, возникшей из морских глубин.

Ее черные ресницы бросали на щеки легкую тень, а волосы рассыпались по обнаженным плечам. Занимаясь любовью, они сбросили с себя простыню, и сейчас она лежала нагая. Ему снова захотелось обладать ею.

На миг его пронзила острая боль, мысль об ответственности за это дарованное ему судьбой бесценное сокровище. Он чувствовал, что ради нее действительно готов на все.

- Я люблю тебя, - чуть слышно и нежно сказал он. - И буду боготворить отныне и до конца своих дней.

- Сегодня… последняя ночь, - сказала Текла.

- Будет завтра, - Дрого крепко обнял ее.

- Я боюсь завтрашнего дня.

Дрого не спросил почему. Он прекрасно знал ответ. Несколько дней и ночей они пребывали в раю, в волшебном, прекрасном сне. Думать о том, что он кончится, было невыносимо. А чарующий сон заканчивался: когда на рассвете «Чертополох» пришвартуется в Александрии, они вернутся не просто в цивилизованный мир, это будет возвращение в реальную жизнь.

- Я хочу… остаться здесь, - твердила Текла, - в этой маленькой каюте… вместе с тобой и не думать о том, что будет, когда мы покинем ее.

- Обещаю тебе, что все будет хорошо, - отвечал Дрого. - Я буду заботиться о тебе, моя родная. Мы так любим друг друга, и я верю: с Божьей помощью мы преодолеем все трудности и препятствия. И всегда будем счастливы, как сейчас.

- Я так счастлива, - шептала Текла, - я люблю тебя все больше и больше с каждым днем и с каждой… ночью. - Перед последним словом она сделала большую паузу и спрятала лицо у него на груди.

Обучая Теклу искусству любви, Дрого испытывал такой восторг, как никогда в жизни. Их любовь была взаимной, и все, что они делали, казалось им абсолютно естественным. И с каждой новой близостью здесь, в каюте корабля, плывущего через море, они становились друг другу ближе не только телом, но и душой.

- Я обожаю тебя! - говорил Дрого. - Ни одна женщина в мире не могла бы сравниться с тобой! Я никогда не потеряю тебя. А ты обещай, что все остальное не будет иметь значения, как не имеет сейчас.

- Никогда ничто не будет иметь никакого значения, - отвечала Текла. - Даже если нам… придется голодать, мы все равно будем вместе… И я ничего не буду бояться, потому что я с тобой!

Он целовал ее, и они снова погружались в священный восторг любви.

Наконец они уснули. Его руки крепко обнимали ее, а ее щека покоилась на его груди.

Дрого проснулся, когда корабль входил в Александрийскую гавань, ночью они раздвинули занавески, чтобы в иллюминатор светили звезды. Глянув в него, он увидел массивные портовые сооружения и множество кораблей.

Со вздохом он осторожно разомкнул объятия и залюбовался красотой ее тела, прозрачного в предрассветных сумерках. Ему захотелось прижаться к ней и разбудить поцелуями. Нет, пусть спит, подумал он, она устала от любви, она еще очень молода.

Хотя ее чувство к нему уже не было чувством молоденькой девушки. Скорее это было чувство женщины, в которой проснулась глубокая и сильная страсть. Конечно, ему еще предстояло многому научить ее, но для ее возраста она была уже достаточно искушена. Она была пленительна, как цветок лотоса - символ жизни, - доверчиво раскрывающийся навстречу плодотворящим лучам солнца.

Дрого клялся себе всеми святыми, что будет беречь и боготворить ее до конца своих дней. Он слишком хорошо понимал, чем она жертвует, став женой небогатого офицера. Но, видно, ни он, ни она не могли бежать друг от друга, такова их Карма, судьба. И он снова обещал себе сделать все, чтобы она не пожалела об этом.

Он выскользнул из ящика-кровати, подумав о том, каким райским ложем она оказалась. Войдя в ванную, вылил на себя ведро воды и побрился, глядя в маленькое зеркальце, прикрепленное к стене.

Вернувшись в спальню, Дрого увидел, что Текла еще спит. Пересмотрел одежду своего брата, повешенную в платяной шкаф, выбрал белые брюки и белую рубашку, повязал шею своим офицерским галстуком. Отложил красивый клубный пиджак с бронзовыми пуговицами, чтобы надеть перед тем, как спуститься на берег. В этом костюме он будет выглядеть как должно - настоящим англичанином.